Хоутен повернулся ко мне:
– Вам командовать парадом.
– Мистер Мэттьюс… – начал было я.
– Просто Матфей, пожалуйста. Мы воздерживаемся от титулов.
– Матфей, я не собираюсь лезть в ваши дела…
Он остановил меня взмахом руки:
– Я прекрасно осведомлен о характере вашего визита. Спрашивайте все, что считаете нужным.
– Благодарю вас. Доктор Мелендес-Линч считает, что вы имеете какое-то отношение к тому, что Вуди Своупа забрали из клиники, и последующему исчезновению его родителей.
– Безумие большого города, – сказал гуру. – Самое настоящее безумие.
Он повторил это слово, словно проверяя, подходит ли оно в качестве заклинания.
– Я буду очень признателен, если вы поделитесь своими теориями на этот счет.
Шумно вздохнув, Мэттьюс закрыл глаза, открыл их и заговорил:
– Я ничем не могу вам помочь. Эти люди живут своей жизнью. Как и мы. Мы едва были с ними знакомы. Мимолетные встречи – разминулись друг с другом на дороге, с обязательными улыбками. Раз или два мы покупали у них семена. Летом в первый год нашего пребывания здесь девушка из их семьи работала посудомойкой.
– Временная работа?
– Совершенно верно. Вначале мы еще не были самодостаточными и приглашали поработать местную молодежь. Насколько я помню, эта девушка работала на кухне. Терла, скоблила, готовила печи для использования.
– И какой она была работницей?
Узкая щель улыбки разорвала бороду цвета ваты с карамелью:
– По нынешним меркам мы живем достаточно аскетично. Молодежь это не привлекает.
– Нона была… Нона чересчур живая, – вмешался Хоутен. – Девчонка она неплохая, просто озорная.
Смысл был понятен: с Ноной были сплошные проблемы. Мне вспомнился рассказ Кармайкла о выступлении на мальчишнике. Подобная спонтанность могла стать настоящим испытанием там, где больше всего ценят дисциплину. По всей видимости, Нона приставала к мужчинам. Но я не видел, имеет ли это какое-либо отношение к нашему делу.