– Больше вы ничего не можете добавить?
Мэттьюс уставился на меня. Его взгляд был пристальным, пронизывающим, буквально осязаемым на ощупь. Мне пришлось приложить все силы, чтобы не отвернуться.
– Боюсь, нет.
Хоутен беспокойно заерзал на стуле. Никотиновое голодание. Он потянулся было к пачке сигарет в кармане, но остановился.
– Мне нужно подышать свежим воздухом, – извинился шериф и вышел.
Мэттьюс, казалось, этого даже не заметил.
– Вы почти не были знакомы с этой семьей, – продолжал я. – Однако двое ваших людей навещали Своупов в клинике. Я не ставлю под сомнение ваше слово, однако этот вопрос вам непременно зададут снова.
Он вздохнул:
– У нас были кое-какие дела в Лос-Анджелесе. Это было поручено Барону и Далиле. Мы посчитали, что из соображений вежливости им следует навестить Своупов. Они принесли им свежих фруктов из нашего сада.
– Надеюсь, – улыбнулся я, – не для медицинских целей.
– Нет, – заметно развеселился Мэттьюс. – Для того чтобы их просто съели. И получили удовольствие.
– То есть это был просто визит вежливости.
– В каком-то смысле.
– Что вы имеете в виду?
– Мы не очень общительные. Не умеем вести светские беседы. Визит к Своупам был проявлением доброжелательности, а не частью какого-либо бесчестного замысла. Мы не предпринимали никаких попыток вмешаться в лечение ребенка. Я попросил Бэрона и Далилу присоединиться к нам, так что у вас будет возможность получить дополнительные подробности.
– Я вам очень признателен.
Посреди впадины на лбу Мэттьюса запульсировала жилка. Он развел руками, словно вопрошая: «И что дальше?» Отрешенное выражение его лица напомнила мне одного знакомого человека. Эта ассоциация побудила меня задать следующий вопрос:
– Врача, который лечил Вуди, зовут Огюст Валькруа. Он говорил, что бывал здесь. Вы его не помните?
Мэттьюс накрутил кончик бороды на длинный палец.
– Один-два раза в год мы проводим семинары по органическому земледелию и медитации. Не для того чтобы обратить в свою веру, а чтобы просветить. Возможно, этот ваш доктор посетил один из семинаров. Я его не помню.