– Ничего удивительного. – Маймон отпил глоток воды. – Я переехал в Ла-Висту десять лет назад. У нас с женой детей не было. Когда она умерла, я оставил юридическую практику и открыл питомник – садоводство было моей первой любовью. Обосновавшись на новом месте, я первым делом связался с владельцами других питомников. По большей части меня принимали радушно. Как правило, садоводы люди вежливые. В нашем деле многое зависит от сотрудничества – кто-то один достает семена редкого вида и раздает их остальным. Так лучше в интересах всех – и в экономическом, и в научном плане. Сорт, вкус которого никто не попробовал, в конечном счете вымирает, как это произошло со многими старыми сортами американских яблонь и груш. Остаются только те, которые получают широкое распространение.
Я ожидал, что Гарланд Своуп примет меня тепло, поскольку он был моим соседом. Мои ожидания оказались наивными. Как-то я заглянул к нему, он встретил меня у ворот, не пригласил войти, вел себя резко, чуть ли не враждебно. Разумеется, я опешил. И дело было не только в недружелюбии – Своуп не выказал никакого желания показать свои работы, в то время как все мы просто обожаем хвалиться своими необыкновенными гибридами и редкими сортами.
Подали еду. Она оказалась удивительно вкусной: чечевица была приправлена интригующими специями и завернута в тонкое тесто. Маймон едва притронулся к ней и, отложив вилку, продолжал:
– Я поспешно ушел и больше не возвращался, хотя наши владения находятся меньше чем в миле друг от друга. В Ла-Висте достаточно других садоводов, заинтересованных в сотрудничестве, и я скоро забыл о Своупе. Примерно через год я оказался на конференции во Флориде, посвященной выращиванию субтропических фруктов из Малайзии. Там я встретил тех, кто знал Своупа, и они объяснили его странное поведение.
Как выяснилось, этот человек только называл себя садоводом. В свое время он был большой фигурой в нашем ремесле, но вот уже много лет ничего не делал. Никакого питомника за воротами у него нет – только старый дом и несколько акров пустоши.
– На какие же деньги жила семья?
– Наследство. Отец Гарланда был сенатором штата, ему принадлежали обширное ранчо и огромное количество земли на побережье. Часть владений он продал государству, остальное подрядчикам. Значительная часть вырученных денег сразу же пропала из-за неудачных инвестиций, но, по-видимому, осталось достаточно, чтобы обеспечить жизнь Гарланду и его семье. – Маймон вопросительно посмотрел на меня. – Это вам как-нибудь помогло?
– Не знаю. Почему Своуп забросил садоводство?
– Собственные неудачные инвестиции. Вы что-нибудь слышали о черимойе?
– В Голливуде есть улица с таким названием. По-моему, это какой-то фрукт.
Маймон вытер губы.
– Совершенно верно. Это фрукт. Тот самый, который Марк Твен назвал «вкуснейшим из вкуснейших». И те, кто пробовал черимойю, склонны с ним согласиться. Он растет в субтропиках, его родина – чилийские Анды. Внешне чем-то похож на артишок или большую зеленую клубнику. Кожица несъедобная. Мякоть белая, похожая на заварной крем с обилием крупных твердых семян. Шутят, что боги поместили в плод эти семена, чтобы черимойю ели без ненужной спешки. Едят ее ложкой. Вкус просто фантастический, доктор Делавэр. Сладкий и терпкий, с ароматными обертонами персика, груши, ананаса, банана и цитрусовых, но в целом неповторимый.
Это чудесный фрукт, и, по словам тех, кого я встретил во Флориде, Гарланд Своуп был одержим им. Он считал черимойю фруктом будущего и был убежден в том, что, как только люди ее распробуют, тотчас же возникнет спрос. Своуп мечтал о том, чтобы сделать для черимойи то, что Сэнфорд Доул[41] сделал для ананаса. Даже зашел так далеко, что назвал в честь нее своего первенца – полное латинское название фрукта Annona cherimola.
– Его мечта была реалистичной?
– Теоретически да. Растение очень привередливое, требует умеренных температур и постоянного полива, но в принципе пригодно для выращивания в полосе субтропического климата, проходящей по побережью Калифорнии от границы с Мексикой до округа Вентура. Там, где растет авокадо, может расти и черимойя. Но есть некоторые сложности, к которым я перейду.
Своуп купил землю в кредит. По иронии судьбы значительная ее часть в прошлом принадлежала его отцу. Затем отправился в Южную Америку и привез оттуда молодые деревья. Вырастил саженцы и посадил сад. Деревьям потребовалось несколько лет, чтобы достичь плодоношения, но в конце концов у Своупа был самый большой в штате сад с черимойей. Все это время он разъезжал по штату, рассказывал о фрукте оптовым покупателям, расхваливал то чудо, которое скоро вызреет у него в саду.
Борьба была изнурительная, поскольку вкусы американцев весьма непритязательные. В целом мы потребляем мало фруктов. И то, что мы едим, приобретало известность столетиями. Помидоры когда-то считались ядовитыми, баклажан, полагали, вызывает бешенство. И это только два примера. В действительности существуют буквально сотни восхитительных фруктовых растений, которые могли бы процветать в нашем климате, однако они никому не нужны.
Однако Гарланд Своуп был настойчив, и это дало результаты. Он получил предварительные заказы практически на весь свой будущий урожай. Если бы черимойя пошла, он бы завоевал нишу на рынке деликатесов и стал бы богатым. Разумеется, со временем в игру вступили бы крупные производители, которые прибрали бы все к своим рукам, но на это потребовались бы годы, и даже в этом случае опыт и знания Своупа имели бы высокую стоимость.
Через десять лет после того, как Гарланд Своуп задумал свой грандиозный план, созрел первый урожай, что уже само по себе было большим достижением. В естественной среде обитания черимойю опыляют осы одного-единственного эндемического вида. Чтобы воспроизвести этот процесс, требуется мучительно сложное опыление вручную – пыльца с тычинок одного цветка кисточкой переносится на пестик другого. Также большое значение имеет время суток, поскольку фертильность растения подвержена циклам. Гарланд Своуп ухаживал за своими деревьями так, словно это были младенцы.
Маймон снял очки и вытер их. Глаза у него были черные и немигающие.
ebooksa