Даниэль вздохнула и перевела взгляд на бутерброд, чтобы не смотреть Хлои в глаза.
– Я не знаю такого человека, – ответила она. – Но мне, наверное, придется тебе рассказать кое-что такое, чего я тебе раньше не говорила.
– Что же? – спросила Хлои, чувствуя, как страх пронзает тоненькой иголочкой ее сердце. Она была так уверена, что уже нашла ответы на все вопросы. – Ты о тех письмах?
– Ага. Кстати, как, ты говоришь, ты их обнаружила?
– Я пошла к тебе домой, когда тебя арестовали. Хотела отыскать что-то, что могло бы помочь тебя освободить. Эти письма… если есть хотя бы минимальный шанс того, что их написал Алан Шорт, и, черт, даже если он не писал их, я чувствую, что мы должны предоставить их в качестве улик.
– Ты же все их прочитала? – уточнила Даниэль. – В одном из них говорится, что если я расскажу кому-нибудь об этих посланиях, то они убьют меня. А теперь, после смерти Мартина, мне в это верится как никогда. И в том последнем письме…
– Мы не можем сказать наверняка.
– Если речь шла не о нем, то это странно. По времени все сходится.
– Когда ты получила первое письмо?
– Около шести месяцев назад.
– И с тех пор эти письма приходили регулярно?
– Типа того, – ответила Даниэль. – Я пыталась вспомнить, кому я могла насолить за эти шесть месяцев. Самым серьезным проступком с моей стороны было то, что я отшила какого-то мужика в баре.
– А какие-нибудь менее примечательные моменты? Может быть, ты познакомилась с кем-то на работе или на улице?
– Нет. Мне не хватает терпения, чтобы заводить знакомства, правда. Хотя, ты будешь смеяться, я заприметила один книжный клуб.
– Ты записалась туда?
– Нет. Но он прикольный. Я пересматривала мамины вещи, и нашла эту книгу. «Четыре сезона» Стивена Кинга. Внутри была небольшая пометка, сделанная маминым почерком. Она читала ее ко встрече в книжном клубе, здесь, в Пайнкресте. Я позвонила в библиотеку и спросила, до сих пор ли они проводят встречи, и они сказали, что проводят. Я почти уже было записалась, даже спросила о том, можно ли получить информацию об участниках прежних лет. Я сказала, что пытаюсь отыскать сведения о своей матери… и это было правдой, как бы глупо это ни звучало. Просто хотела посмотреть, что это был за клуб, в который она ходила. Помнишь, как она любила читать?
– Помню.
– Как бы там ни было, они ответили, что у них велся учет членов клуба, начиная с две тысячи второго года, но не было никакой информации о более раннем периоде.
– Но у тебя есть заметки, подтверждающие то, что она состояла в этом клубе? – спросила Хлои.
– Да. Но с тех пор, как стали приходить письма с угрозами, я немного отвлеклась от этого вопроса. Я и думать перестала о том, чтобы записаться в клуб.