– Руджеро, если его зовешь, обычно или прибегает, или мяукает. Давайте позовем.
Мысль была здравая: раз уж мальчишка не откликался, единственным, кто мог хоть как-то отозваться, оставался кот.
– Руджеро! Руджеро!
Кота не видать и не слыхать.
– Значит, и Бруно в доме нет, – решила Лаура.
Все вышли и принялись искать вокруг дома, заглянули в обе припаркованные машины – никого.
– Бруно! Руджеро! Бруно! Руджеро!
– А может, он пошел по дороге к шоссе? – предположила Ливия.
Лаура тут же вскинулась:
– Не дай бог, он туда дойдет… Там такое движение!
Гвидо сел в машину и двинулся в сторону шоссе с пешей скоростью, вертя головой направо и налево. Доехал до шоссе, повернул назад и увидел, что у дверей того домишки, что поплоше, стоит крестьянин лет пятидесяти, затрапезно одетый, в замызганной кепке, и так пристально пялится в землю, будто считает там муравьев.
Гвидо затормозил, высунулся в окно:
– Эй, послушайте…
– А? – откликнулся тот, поднимая голову и моргая, будто его только что разбудили.
– Вы тут ребенка не видели?
– Чего?
– Мальчика трех лет.
– А что?
«Что за дебильный вопрос», – подумал Гвидо, чьи нервы уже были на взводе. Но ответил:
– Пропал, найти не можем.