– Нет, дорогой! Я считаю, что подло прикрываться больным ребенком, если ты чего-то там не хочешь делать.
– Ливия, сама подумай! Этот ребенок – просто фантазия!
– Которая отражает твои моральные качества.
– В каком смысле?
– В том смысле, что ты мог найти другое оправдание! Хоть у меня и нет детей, мне такое никогда не пришло бы в голову.
Возможно, Ливия в чем-то права. Даже так: она совершенно права. Нельзя шутить с болезнями детей, даже вымышленных. Но признать ее правоту было выше его сил.
– Кто бы говорил о моральных качествах!
– Что ты имеешь в виду?
– Ты не пришла на мои похороны!
Ливия даже задохнулась:
– Что… ты о чем?! С ума сошел?
– Нет, не сошел! Мне приснилось, что я умер, а ты не захотела приехать ко мне из Боккадассе.
– Но это же сон!
– И что? Ребенок – это тоже почти что сон!
– Ну нет. Это не одно и то же! Ты умер, мир праху твоему, а этого ребенка ты заставляешь страдать и…
– Ладно, забудем. Знаешь, что я сделаю? Завтра позвоню Латтесу и все ему объясню.
– Делай как считаешь нужным, только не впутывай сюда ребенка. И еще: если для тебя это так важно, прости, что не пришла на твои похороны. В следующий раз буду непременно.
И они наконец-то засмеялись.
– Как ты? – спросил Монтальбано.
– Хорошо. А ты?