Будет кровь

Он открыл кран и плеснул себе в лицо холодной водой. Стало чуть-чуть полегче. Он выпил порцию порошка от головной боли, растворив его в стакане воды, потом открыл дверь и вышел на крыльцо. Почему-то он был уверен, что во дворе будет мама-лосиха. Настолько уверен (спасибо, температура), что на секунду ему показалось, что он действительно ее видит – там, у садового сарая, – но нет, это были лишь тени, движущиеся под легким ветерком.

Он сделал несколько глубоких вдохов. Вдыхаешь хороший воздух, а выдыхаешь плохой. Когда я пожал ему руку, проблема была у меня с головой.

Вернувшись в дом, Дрю снова уселся за ноутбук. Наверное, не стоило себя заставлять и садиться работать, когда работа не шла, но он понимал, что если сейчас не сядет, потом будет мучиться еще хуже. И он начал писать, пытаясь вновь поймать ветер, раздувавший его паруса все предыдущие дни. Поначалу все вроде бы получалось, но ближе к обеду (есть не хотелось совсем) его внутренние паруса обвисли уже окончательно. Может быть, из-за болезни. Но его не покидало тревожное ощущение, что все повторяется, как с «Деревенькой».

Кажется, я теряю слова.

Так он тогда сказал Люси, так он сказал Элу Стэмперу. Но это была неправда; лишь отговорка для близких, чтобы они списали все его неудачи на творческий кризис, который он, безусловно, когда-нибудь преодолеет. Найдет способ преодолеть. Или кризис пройдет сам собой. На самом деле проблема была в прямо противоположном. Не в том, что слов не хватает, а в том, что их слишком много. Роща или лесок? Светит в глаза или бьет в глаза? Или, может быть, слепит глаза? И вот, кстати, глаза… Какие они у персонажа, запавшие или ввалившиеся? И как лучше сказать: остроглазый или востроглазый?

Ровно в час дня он закончил работу. Со второго захода он вымучил две страницы, и ему стало еще труднее избавиться от ощущения, что он опять превращается во взвинченного невротика, который три года назад чуть не спалил собственный дом. Он уговаривал себя, что вовсе незачем напрягаться по поводу такой ерунды, как затык из-за кресел-качалок. Главное, чтобы история шла, а она очень даже неплохо идет, но когда он смотрел на экран, каждое слово казалось неправильным. Как будто за каждым из этих слов пряталось слово получше, но показываться категорически не желало.

Может быть, у него начинается болезнь Альцгеймера? Может быть, в этом причина?

– Не будь идиотом, – сказал он вслух, и ему самому не понравилось, как звучал его голос. Гнусаво и хрипло. Скоро он совсем не сможет говорить. Впрочем, здесь ему все равно разговаривать не с кем. Только с самим собой.

Вот и давай, подними жопу и двигай домой. Там жена, дети. Будет с кем поговорить.

Но если сейчас он сорвется домой, то потеряет книгу. Он знал это точно, как знал свое имя. Он вернется в Фалмут, дней через пять почувствует себя лучше, откроет файлы с названием «Биттер-Ривер», перечитает свою собственную историю, и она покажется ему чужой, словно ее написал кто-то другой, и теперь ему надо ее закончить, а он совершенно не представляет, как именно. Если сейчас он сорвется домой, это будет все равно что отказаться от бесценного подарка судьбы, который, возможно, бывает раз в жизни.

«К врачу не пошел, типа надо быть мужиком, и в итоге свалился с воспалением легких», – сказала дочь Роя Девитта, имея в виду: вот же старый дурак. И он, Дрю, сейчас собирается выступить таким же дураком?

Девушка или тигр. Книга или жизнь. Неужели выбор настолько суров и даже пафосен? Конечно, нет. Но Дрю чувствовал себя очень погано: как десять фунтов дерьма в пятифунтовом ведре.

Мне надо вздремнуть. Вот проснусь, тогда и решу.

Он отпил еще глоток «Волшебного эликсира доктора Кинга» – или как там оно называлось – и поднялся в «хозяйскую спальню», которую они с Люси делили, когда приезжали сюда все вместе. Он заснул почти сразу, а когда проснулся, дождь и ветер уже сделали за него выбор. Ему надо было позвонить домой. Пока еще можно звонить.

19

– Привет, милая, это я. Прости, что я тебя разозлил. Я не хотел, честное слово.

Она пропустила его слова мимо ушей.

– Мне кажется, это не аллергия, мистер. Мне кажется, вы заболели всерьез.

– Просто простуда. – Он тихонько откашлялся, пытаясь прочистить горло. – Но сильная.

Прочистка горла обернулась полноценным кашлем. Дрю прикрыл микрофон трубки ладонью, но Люси наверняка услышала. Снаружи завывал ветер, дождь стучал в окна, свет в доме мигал.

– И что теперь? Будешь отсиживаться в лесах?