Клуб закрывается. Уродливый свет. Стулья со скрежетом выдвигают, переворачивают и ставят на зеркальные столики, освобождая место для команды, которая будет убирать весь этот грех. Элла чувствует мое беспокойство. Следы нашей ссоры из-за ее выступления не исчезли, ее предложение не приходить в «Электру», брошенное с раздражением и злостью в прошлом месяце, все еще сохраняет свой отзвук.
Джейн, сидящая на барном стуле, поворачивается к нам. Ее глаза покраснели и опухли, в них слезы. Сильви сидит рядом с ней и с озабоченным видом гладит ее по руке. Я вижу ссадины на красивых скулах рыжеволосой. Сизые синяки на ее коленке. Она вздрагивает, как напуганный заяц, когда мы подходим. Шон расставляет чистые стаканы на верхней полке барной стойки.
— Эй! — говорит Элла, кладя руку Джейн на плечо. Мы обе ощущаем резкий запах перегара в ее дыхании. — Что случилось?
Джейн смотрит в пол.
— Все в порядке, — говорит она, кивая. Ее волосы потускнели и обвисли.
— Ничего ты не в порядке, — шепчет Сильви. — Расскажи, что случилось.
Джейн бросает на нее сердитый взгляд.
— Сильви, прошу тебя.
— Ты продолжаешь защищать его? Зачем?
— Ты неважно выглядишь, — говорит Элла.
— Я же сказала, что все в порядке.
Элла придвигает барный стул и садится так, чтобы касаться Джейн коленями.
— Похоже, тебе не мешает выпить.
Джейн отодвигается от нее, изгибаясь и кладя руки на стойку.
— Тогда уж виски, — соглашается она.
— Два, — добавляет Сильви.
Я иду к Шону — в последнее время мы отдалились друг от друга — и обращаю внимание на то, что он избегает моего взгляда.
— Ей нужна порция виски, — говорю я и жду.
— Вот, бери бутылку, — говорит он, перегибаясь через стойку, намереваясь поцеловать меня.
«Чертов ублюдок, любитель поглазеть со стороны», — говорит Раннер.