Источник лжи

— Ты показываешь силу характера, Мартин? В этом все дело? Хочешь показать мне, кто в доме хозяин. Недавно я кое-что поняла, и знаешь, что я думаю? Я думаю, ты специально оставил меня без воды, чтобы я напивалась винным кулером. Ты подставил меня? Ты намеревался вдрызг напоить меня, чтобы, когда мы вернемся, все увидели это, — целый утес, полный наблюдателей, и целая куча свидетелей при выходе в море? Ты рассказал врачам в больнице, что это сделала твоя пьяная жена?

Его лицо приобрело красновато-коричневый оттенок. Его черты зловеще исказились. Мне еще не приходилось видеть его таким, и я почти не узнавала его.

«Перестань, Элли. Остановись».

— Вчера на прогулке, Мартин, ты сказал мне, что люди выстраиваются на утесах, когда волны начинают размывать песчаную косу. Ты знал, что там будут десятки свидетелей.

— Никто не заставляет тебя напиваться, Элли. Никто не заставляет тебя глотать таблетки. У тебя токсикомания, Элли. Ты больна. Ты хотя бы понимаешь это? У тебя есть проблема, и тебе нужна помощь. Знаешь, что я сделал на самом деле? Я попросил врача в клинике дать мне рекомендацию для того, чтобы ты обратилась к профессиональному медику, который занимается проблемами зависимости.

Он положил на кофейный столик рядом с бутылкой красивую визитную карточку. Доктор Кеннет Маршалл.

Что-то во мне изменилось: чудище стыда подняло голову и развернуло свои темные крылья в моей груди, пробившись через алкогольную дымку. Все в городе быстро узнавали, что жена Мартина Крессуэлл-Смита оказалась алкоголичкой и наркоманкой. Сначала неприглядная сцена в «Пагго», потом инцидент перед отплытием, а теперь еще врачи в больнице. Бедный Мартин.

— Так почему ты взял меня с собой в такую погоду? Даже Рабз сказала…

— Потому что я хотел отвлечь тебя от таблеток, разве не ясно? Я хотел, чтобы мы чем-то занялись вместе, чтобы ты оказалась на свежем воздухе, подальше от этих проклятых пилюль.

— Лжец.

Он заморгал. Изумление, отразившееся на его лице, только подстегнуло меня.

— Ты хотел напугать меня. Почему ты не упомянул о моем поведении в «Пагго», когда принес мне завтрак в постель сегодня утром? Ты вел себя, как будто все в порядке, как будто не случилось ничего плохого. Ты копаешься в моей голове; ты хочешь, чтобы я считала себя сумасшедшей! — Я потянулась за бокалом, сделала еще один укрепляющий глоток и махнула рукой в его сторону. — Знаешь, как это называется, Мартин? Доведение до умопомешательства.

Фраза повисла в жарком воздухе. Потолочный вентилятор лениво вращался наверху.

— Отправляйся в постель, — тихо и мрачно произнес он. — Ты снова выпила и распсиховалась. Утром мы разберемся с этим…

— Нет, мы разберемся с этим прямо сейчас! — я постучала пальцами по крышке кофейного столика. — Почему ты так поступаешь со мной? Я хотела начать с чистого листа, жить счастливо…

— Только лист оказался нечистым — да, Элли? Ты прилетела сюда, под завязку напичканная таблетками, а теперь утверждаешь, что это я виноват? Никто с тобой ничего не делал. Ты сама все это делаешь.

— Это из-за Рабз?

Он побледнел и замер неподвижно.

— Я хочу знать, Мартин. Скажи мне прямо сейчас: как долго ты трахаешься с Рабз?

Молчание. Лопасти вентилятора медленно вращались, жара накатывала медленными волнами.