Я взяла его за руку.
— Эй, я кое-что хочу тебе сказать. Если мы собираемся вести командную игру, тебе следует доверять мне, особенно в трудные моменты.
Он впился в меня взглядом.
—
Меня пронзило беспокойство. Когда Мартин поднимал забрало и сосредоточивал на чем-то свое полное внимание, ситуация становилась слишком напряженной. Почти опасной. Как солнце, если слишком приблизиться к нему. Но именно эта напряженность привлекала меня, словно пчелу к яркому цветку, чья живительная пыльца обещала утолить все желания. Я удержала его взгляд, стараясь не моргать.
Он разорвал зрительный контакт и какое-то время смотрел на певицу; его профиль резко обозначился в свете свечей.
— Пожалуйста, Мартин.
— Я не хочу, чтобы это совещание повлияло на наш последний вечер в Вегасе, Элли, — монотонно произнес он, не глядя на меня. — Я пытаюсь, Элли, но ты расковыриваешь это, как проклятый фурункул. Это не конец света, понятно? Один из моих потенциальных спонсоров отошел в сторону.
— Который из них? Какой проект?
Он прищурился и отхлебнул из бокала.
— Мартин, — настаивала я. — Который из них?
Он тихо выругался, одним глотком допил свой виски и уставился на меня слезящимися глазами. Я лихорадочно шарила в своей памяти, пытаясь вспомнить, кто должен был присутствовать на этой встрече. Потом до меня дошло.
— Тот бизнесмен из Марбельи? — тихо спросила я. — Это был он, верно? Ты встретился с ним для более подробного обсуждения финансирования речного вокзала в Австралии?
Он сидел в неподвижном молчании. На сцене запели: «Ты накинула пелену на мои глаза…»
Я прикоснулась к его руке. Он вздрогнул, потом глубоко вздохнул и сказал:
— Все было уже почти сделано. Одна последняя подпись от члена его совета директоров, но этот человек обладал правом вето. Сегодня утром она заблокировала проект.
— Но почему?
— Она посчитала австралийский проект слишком рискованным для них. Это не соответствовало предписаниям их компании.
— Теперь у тебя будут неприятности?
— Нет! Слава богу, нет. Просто… ты же знаешь, это был личный проект.