Мистер Джиттерс

Ларри сказал, три дня. У меня здесь не так много времени, и я больше не собираюсь тратить ни минуты на воображаемые беседы. Приближаясь к Easy Diner, я улавливаю в воздухе запахи готовящегося обеда. Смешиваясь с веселой мелодией, которая привела меня сюда, они так и завлекают меня внутрь. Но тут мотив сменяется, и, узнав песню, я чувствую болезненный спазм в желудке: это T’ain’t No Sin. Я снова вижу Нолана в кабинете. Прислонившись к шкафу, он пытается удержать руками вспоротый живот. Иголка проигрывателя подпрыгивает, воспроизводя один и тот же такт…

Сзади раздается какой-то шепот, но, обернувшись, я вижу лишь старую плакучую иву, листья которой шелестят на ветру. И снова это странное ощущение дежавю, как в тот момент, когда я увидела жука в комнате Лорелеи, – как будто это дерево мне знакомо. Оно стоит перед стареньким зданием немного поодаль от Мейн-стрит: «Музей и сувениры Брина». Прошлой ночью я видела чей-то тощий силуэт именно здесь. Я подхожу ближе. Окна домика покрыты толстым слоем грязи. Краска на двери облезла клочками, как кожа больного. Если бы не табличка «Открыто», я бы подумала, что здание давно пустует. Музея не было в «Ночной птице», но меня необъяснимо привлекает этот маленький домик, расположенный в укромном месте отдельно от всех остальных. В нем есть что-то таинственное. Мой список из «Ночной птицы» может подождать. Я вхожу в музей. За моей спиной затихает финальный аккорд T’ain’t No Sin.

Глава шестая

Внутри музея пахнет временем и бумагой. За стойкой сидит дедуля в бабочке. Его смугловатая кожа, покрытая старческими пятнами, слегка провисает на подбородке, что придает ему очаровательную мрачность. На стене за ним – большая афиша «Ночной птицы», и Лорелея как бы выглядывает из-за его плеча. Я иду по лобби мимо старичка, фотографий, документов и старых вещей. Мое внимание привлекает сложный карандашный набросок, изображающий небольшое озеро в пещере. Гладкая, как зеркало, поверхность воды темна и спокойна. В центре едва заметный кружок света. Я протираю рукавом пыльное стекло над рисунком. В воде что-то есть, но я не могу различить подробностей. Это… лицо?

– Лола, не так ли?

Я подпрыгиваю от неожиданности. Старик стоит прямо за моей спиной. Как ему удалось подойти так бесшумно?

– Я мистер Брин, друг вашей бабушки. Слышал, вы приехали в гости ненадолго.

Конечно, он уже знает обо мне. Как и все остальные в этом городишке – не сомневаюсь.

– Красивый рисунок, вы не находите?

Вообще-то нет.

– Почему там лицо в воде?

Мистер Брин приглядывается к наброску:

– Лицо?

– Это как-то связано с оползнем?

Я имею в виду трагедию, которая произошла в Харроу-Лейке сто лет назад. В каждом блоге, влоге, статье и даже документальном фильме о «Ночной птице» говорится, что эта история – о якобы проклятой земле и десятках городских жителей, заживо похороненных под завалами, – легла в основу сценария. После выхода фильма фанаты ухватились за эту мысль, чем несказанно взбесили Нолана, у которого просто нет времени на изучение городских легенд, проклятий и прочей ерунды.

– Зрение уже, конечно, подводит, но я совершенно уверен, что вы ошибаетесь, – говорит мистер Брин, отвлекая меня от размышлений. – К тому же Картер никогда не выставил бы такое напоказ.

Понятия не имею, кто такой Картер, но лицо там точно есть.

– Напомните, как долго вы пробудете в городе? – спрашивает мистер Брин.

– Всего несколько дней, – отвечаю я. – Я вернусь, как только отцу станет лучше.

– Надеюсь, он скоро поправится, – хмыкнув, говорит мистер Брин.