– Прыгай! – кричит Картер.
Я с визгом подскакиваю. Ноги скользят и съезжают по коре, но в конце концов Картеру все же удается подхватить меня под ребра и затащить на ветку рядом с собой. Я вцепляюсь в его рубашку и чувствую, как его сердце лихорадочно колотится под пальцами.
– Крысы умеют карабкаться по деревьям? – спрашиваю я.
– Тш-ш, не подкидывай им идеи, – хихикает Картер, разряжая обстановку.
– Хотя, если бы крысы все же
– Ой, это точно! Это же может плохо сказаться на туризме, – соглашается Картер.
– Значит, они сожгли бы наши останки дотла. Только при кремации нельзя сжечь все, ты знаешь об этом? В одной из наших квартир у Нолана была урна с прахом на каминной полке – купил на аукционе. Просто прах какого-то левого чувака. Как-то раз мне было скучно, и я решила заглянуть внутрь. И там был не только пепел: еще какие-то маленькие твердые кусочки и куча зубов.
Но меня уже понесло:
– Знаешь, зубы ведь не горят. А значит, когда местные сожгут то, что останется от нас с тобой, им все равно придется что-то делать с зубами. Может быть, их тоже повесят сюда.
– Ну и фантазия у тебя, Лола Нокс, – замечает Картер.
Я чувствую тепло его дыхания на своей щеке, он совсем-совсем близко. На ветке рядом со мной появляется Мэри Энн и пристально смотрит вниз, в темноту, кишащую крысами.
– Иногда я об этом жалею, – тихо отвечаю я.
Я не могу различить отдельные фигурки извивающихся и бегущих крыс, но слышу, что они по-прежнему копошатся под Костяным деревом.
– Думаю, нам стоит повесить твои волосы и этот зуб, пока мы наверху, – говорит Картер.
Мэри Энн наблюдает за мной из-за его плеча. Тяжело сглотнув, я киваю. Картер привязывает большой старый зуб к ветке над нами и протягивает мне руку. Я достаю из кармана прядь волос. Мэри Энн растерянно смотрит на землю.
– Я уронила свой зубик, – говорит она.
– О нет…
– Ты в порядке? – спрашивает Картер.
Он выглядит обеспокоенным, как будто увидел в моем лице то, что я пыталась от него скрыть.