— Значит, нам пора идти.
Она выгибает шею, чтобы взглянуть на болтающуюся в шаге позади меня Аллегру.
— Я приглашала Власа. Не помню, чтобы приглашала и Еника[291].
— Она мой технический консультант. Я не знаю ни тебя, ни твоего бойфренда-Бродячего. Она здесь, чтобы подтвердить, что он тот, за кого вы с Кабалом его выдаёте.
Она кивает.
— Тебя прислал Кабал. Не удивительно, что у меня начала гореть задница, как только ты вошёл. Этот парень — один большой ректальный зуд, как и его дружки. Почему я должна позволить тебе увидеть Джонни?
— Ты не расслышала? Я Кларк Кент, и я здесь, чтобы спасти мир.
— Забота о мире не входит в мои обязанности. Я забочусь о Джонни.
— Представь меня, и, возможно, я смогу помочь в этом.
— Мы не нуждаемся в твоей помощи.
Офис по-прежнему остаётся всё тем же оставь-всякую-надежду бункером, который я увидел, когда вошёл, но для моего нового ангельского зрения он рентгеновский снимок мерцающих вибрирующих молекул. Всё состоит из одинаковых микроскопических частиц, и они почти невесомы.
Я оборачиваюсь и вручаю холодильник Аллегре, поворачиваюсь обратно к «Маккуин и сыновьям», подцепляю двумя пальцами край стола и подбрасываю его в воздух. Он поднимается достаточно высоко, чтобы задеть потолочные плитки, и приземляется в перевёрнутом виде с глухим тяжёлым металлическим
«Маккуин и сыновья» смотрит на меня со своего рабочего кресла.
— Полагаю, ты действительно тот парень, о котором они говорили, что придёшь.
— Кто говорил?
— Ректальный зуд.
Я киваю и забираю у Аллегры сумку-холодильник.
— Извините за такую встречу, но вы не первые, кто приходит сюда и объявляет себя святым Георгием, ангелом Гавриилом или самим дьяволом, и начинает задавать вопросы. — Говорит Маккуин.
— Я думал, что Джонни — это секрет.
— Должен быть. Отсюда и такая встреча.