Единственный ребенок

— Эй, не трогать, это мой! — прикрикнула на них Хаён.

Оставив сгорающих от зависти ребятишек позади, девочка пулей метнулась к машине. Загрузив в багажник покупки и усевшись за руль, Сонгён обернулась и увидела, как Хаён, держа щенка на руках, скармливает ему какую-то только что купленную снедь.

— Не давай ему слишком много. Нам сказали — понемножку, помнишь? — сказала Сонгён.

Хаён, похоже, была слишком поглощена щенком, чтобы услышать ее слова. Сонгён секунду наблюдала за ее лицом, а потом завела машину. На душе стало гораздо легче — только из-за того, что Хаён наконец-то улыбалась.

Когда они приехали домой, между ними произошло небольшое препирательство касательно того, где поставить корзинку. Хаён хотелось, чтобы щенок спал рядом с ее кроватью. Сонгён пыталась убедить ее, что лучше держать щенка на первом этаже, поскольку он совсем маленький и ему будет трудно передвигаться вверх-вниз по лестнице. При этих ее словах Хаён опять схватила щенка в охапку и заявила, что будет носить его на руках. Пришлось даже выговорить ей за попытку орудовать ложкой за столом со щенком на коленях, но она так и не опустила его на пол. Хотя с появлением собаки накал обстановки в доме заметно поутих. Хаён и словом не обмолвилась про плюшевого медведя, а после ужина осталась на некоторое время в гостиной, играя со щенком.

Чувствуя себя комфортно и расслабленно, Сонгён дожидалась возвращения Джесона. Ей не терпелось продемонстрировать ему, как все изменилось с утра, когда обстановка была крайне прохладной. Мысль о том, что все вроде понемногу налаживается и они обе начинают мало-помалу притираться друг к другу, не испытывая больших неудобств, вызывала у нее заметное облегчение.

В конце концов Сонгён позвонила Джесону, поскольку тот все так и не показывался, хотя его рабочие часы уже давно закончились.

Супруг объявил ей, что у него встреча. Ровно через месяц ему предстояло представить результаты своего научного исследования на коллоквиуме, который должен был состояться в Вашингтоне, в Штатах. Похоже, он задерживался после работы, чтобы подготовиться к этому событию вместе с своими коллегами из лаборатории.

В итоге Джесон явился домой только около десяти вечера. Когда он вошел в дом, вид у него был измотанный. Сняв пиджак, он сунул его Сонгён, а по пути в ванную вдруг принялся чихать.

В этот момент по лестнице спустилась Хаён с щенком на руках.

— Смотри, пап, какой у меня песик! Его зовут… — начала было она, протягивая ему щенка. Но вместо того, чтобы подхватить его на руки, Джесон резко отпрянул, не переставая чихать.

— Убери его от меня! — воскликнул он.

— У тебя что, аллергия на собак? — поинтересовалась Сонгён.

— Почему вдруг щенок, ни стукало ни брякало… Могла бы сначала посоветоваться! — рявкнул он, агрессивней, чем требовалось. Хаён с щенком на руках, которой не терпелось похвастаться перед отцом, тоже отпрянула назад и понурилась.

— Немедленно верните его туда, где взяли! — приказал Джесон с раздраженным видом и пулей метнулся в ванную.

Итак, у Джесона аллергия на собак. Сонгён и представить себе не могла, что все так обернется. Не зная, что делать, она поглядела на Хаён. Лицо у той потемнело от расстройства и разочарования. Увидев это, Сонгён всерьез разозлилась на Джесона за устроенную выволочку и демонстративный уход.

Глаза у стоящей в молчании Хаён наполнялись слезами — вот-вот закапают на пол. Пытаясь сдержать слезы, она еще крепче прижала к себе маленького ши-тцу. Бросившись к ней, Сонгён обняла ее и погладила по голове.

— Не волнуйся. Я с ним еще поговорю, — пообещала она.

— Правда? — отозвалась Хаён, поднимая на нее взгляд. Потом заморгала, и слезы наконец заструились у нее по щекам. Сонгён поспешно их вытерла.

— Конечно. Положись на меня, — заверила она.