Волчара выдержал паузу и спросил, деловито управляясь с ножом:
— Ну как вы тут с этой… с мадамой?
— Да невесёлая тётка, честно говоря, — усмехнулся Дуплет. — Взгляд у неё какой-то тяжёлый и… неприятный, что ли.
— Ничего, не боись, это всё временно!
Волчара, судя по всему, был вполне беззаботен и чувствовал себя победителем. Он предвкушал вкусное и долгое застолье и был даже доволен, что Дуплет остаётся на ночь, так как сидеть за столом втроём с мрачноватой хозяйкой и с Шалашом, обида на которого ещё не улеглась, ему не слишком хотелось.
— Сейчас вот выпьем, и сразу в другом свете всё покажется, — бодро продолжал Волчара. — И боль чувствовать будешь меньше, и хозяюшка покажется симпатяшкой!
— Да ну тебя к чёрту! Всему есть предел, и я не всеяден! Ей, пожалуй, все пятьдесят!
— Как рука-то?
— Болит! Как же ещё.
— А наш герой пошёл с нею ужин готовить? Небось, оба уже в фартучках, нарукавничках? — не удержавшись, он расхохотался собственной шутке.
— Она одна будет готовить. Шалаш сейчас вернётся.
— Понятно. — Волчара огляделся по сторонам. — А что, вы не спрашивали, есть ли ещё кто-нибудь дома? Муж, например.
— Вряд ли, — Дуплет криво усмехнулся и невесело огляделся кругом. — Ты только посмотри на ножки этого серванта, ровесника хозяйки. По всему видно, что нет мужика в этом доме.
— Ну да, ну да, возможно, — закивал головой Волчара, закидывая в рот пару кусочков. — А скатёрку-то давно постирать пора. Я бы сказал, что она сильно пьющая. Как думаешь?
— Я даже уверен в этом, — отозвался Дуплет.
— А раз так, то не исключён и муж-пьяница!
— Что, хочешь многолюдного застолья с гармошкой? — Дуплет хохотнул и подумал, что за беседой, пожалуй, боль ощущается меньше. — Может, ты и прав. Если муж всё-таки есть, то вполне может нарисоваться попозже. Представляешь, каково быть на его месте? С такой-то женой-раскрасавицей.
— Б-р-р! Не пугай на ночь глядя страшными сказками!
Волчара передёрнулся, оба расхохотались, и в эту минуту вернулся Шалаш.
— Против кого смеёмся? — спросил он, подсаживаясь к столу и хмуро оглядываясь.