Он методично обыскал ангар, открыл каждую дверь, осветил темные, засыпанные мусором комнаты фонариком. Потом вернулся к вертолету. Гора уже погрузилась в тень, воздух на прогалине посвежел. Вертолет поднялся над верхушками деревьев, и Сервас содрогнулся при мысли, что Марианна много лет провела в одиночестве в этом заброшенном месте, где само время, казалось, остановилось. Они миновали лес, череду долин, водопадов, речек и дорог и приземлились в Эгвиве.
Едва они коснулись земли, как из шале жандармерии выскочила Ирен Циглер и направилась к ним по взлетному полю.
– Кто тебе разрешил брать вертолет? – набросилась она на Мартена, не заботясь присутствием пилота. – Эта машина зарезервирована для неотложных нужд следствия! Какого черта ты ее взял?
– Я кое-что нашел, – сказал он.
Она бросила на него злой и в то же время вопросительный взгляд. Он показал ей фото на экране мобильника, где на грязном оконном стекле виднелась надпись: МАРТЕН.
– Где ты это снял?
– В каком-то заброшенном ангаре, в горах, километрах в четырех от аббатства.
– И как думаешь, что это значит?
В голосе ее сквозило раздражение.
– Понятия не имею. Разве что кто-то хочет привлечь мое внимание.
– Может, это касается совсем другого Мартена…
– Не думаю.
– Кому понадобилось писать на стекле твое имя? Думаешь, это она?
– Не знаю… Не вижу, как ей это удалось…
Ирен помолчала.
– Я бы не хотела, чтобы впредь ты брал вертолет, – решительно заявила она, – или привлекал ресурсы жандармерии для своего мелкого частного расследования. Ты меня понял? Но все-таки нужно с этим местом познакомиться поближе. Я пошлю туда своих ребят… Мы тоже кое-что нашли.
Они вошли в здание жандармерии и прошли по длинному коридору в кабинет Ангарда. Ирен достала прозрачный конвертик со стихотворением и протянула Сервасу.
– Жильдас Делайе утверждает, что получил это послание накануне взрыва. И отрицает, что когда-то избил Тимотэ Хозье.
Взгляд Серваса остановился на фразе: