Долина

– А еще… гм, гм… планшет?

На этот раз сын поднял голову.

Его лицо озарила широкая улыбка, словно солнышко проглянуло вдруг из-за облаков и залило золотом пейзаж, который еще минуту назад был серым и мрачным.

– Правда? – спросил Гюстав, и в голосе его послышалось недоверие.

– Клянусь.

Взгляд сына сразу переменился, неприятный эпизод был забыт, и его целиком захватила перспектива обладания несметным сокровищем. Сервас почувствовал такое облегчение, что и сам удивился.

– А как там Меган и Флавиан? Все в порядке?

Пятнадцатилетняя Меган и девятилетний Флавиан были детьми Венсана и Шарлен. Когда родился Флавиан, Мартен стал его крестным. Он вспомнил то время, когда Шарлен носила Флавиана зимой 2008–2009, а они с Венсаном ловили убийцу в Сен-Мартене.

– Они смотрят Паддингтона.

– Паддингтона?

Сын посмотрел на него так, словно он свалился откуда-нибудь с Марса.

– Ну, фильм про медвежонка… про Паддингтона.

– Ага, значит, Паддингтон – медвежонок?

– Папа! Ясное дело, Паддингтон – медвежонок! Медвежонок, который любит варенье. Его приютила семья Браун, и еще Джуди и Джонатан. Понимаешь, он приехал из-за границы, и у него никого не было, и Паддингтон искал дом и семью.

Совсем как ты, малыш… Ты тоже искал дом и семью, когда он доверил тебя мне. Вот черт… Что это на него нашло? Он поморгал. Вдохнул побольше воздуха. И застыдился своих повлажневших глаз, давящей тяжести в груди и глупого, смешного желания разреветься.

– Ты хорошо чистишь зубки? – спросил он внезапно осипшим голосом, чтобы заглушить волнение, которое грозило вот-вот задушить его.

Гюстав приблизил лицо к экрану, широко раскрыл рот, вывернул губы и крупным планом продемонстрировал зубы. Из гостиной послышались крики и смех, и мальчуган быстро повернул голову, как котенок, увидевший клубок шерсти.

– Можно я пойду? – весело спросил он, не скрывая нетерпения.

– Беги, беги.

Сервас отсоединился и увидел, что по «Уотсаппу» его вызывает Леа.