Если он не хочет меня, то пусть оттолкнёт…
Пусть скажет, что не нужна… что не хочет меня…
Оттолкни меня!
Этого не происходит. Я почти не успеваю ничего понять, когда Андрей заваливает меня обратно на подушку, когда впивается в мои губы, проталкивает язык в мой рот, заполняя всё пространство, буквально перекрывая воздух, отнимая возможность хоть как-то оценивать обстановку и ситуацию, жадно пьёт меня. Долго терзает мои губы, язык, затем перемещается на шею, снова возвращается к губам. Жёсткая щетина царапает нежную кожу, вызывает зуд и жжение, но мне приятно. Я зарываюсь пальцами в его волосы, прижимаюсь теснее. Набухшие соски болезненно трутся о ткань майки, и я намеренно усиливаю это трение, эту боль.
Андрей отстраняется на несколько секунд, быстро стаскивает с меня майку, снова нападает на губы, впивается в них с каким-то безумием и жадностью. Больно сминает освобождённые от ненужной одежды груди, мнёт их, щипает соски, чем заставляет меня стонать ему прямо в рот. Кажется, будто он изголодался, словно давно хотел меня… или просто воздерживался некоторое время из-за всей этой безумной ситуации.
Без лишних слов и прелюдий мужчина ловко расстёгивает пуговицу и молнию на моих джинсах, проникает в трусики, нащупывая заветное место. Абсолютно по-варварски проходится пальцами по уже влажному клитору, вторгается внутрь и, будто удостоверившись, что я готова, вновь отстраняется. Уже спустя секунды я лежу на постели абсолютно голая, прижатая тяжёлым горячим телом к матрасу. Частое прерывистое дыхание касается скулы, затем перемещается к губам. Ощущаю поглаживающие движения на промежности – Андрей пачкает свой член моей смазкой, а затем резко входит, вызывая приступ тупой боли. Я так и не смогла привыкнуть к этому ощущению, до последнего желавший близости организм, внезапно идёт на попятную, протестует, но уже поздно… Андрей либо не понимает этого, не чувствует, либо ему просто всё равно. С каждым новым толчком он проникает всё глубже, дыхание становится всё чаще, наполняется звериными нотками, утробным рычанием. Между ног печёт и ноет, на глазах выступают слёзы. Я впиваюсь в плечи мужчины, пытаясь его остановить, отодвинуть от себя, но, разумеется, у меня ничего не выходит. Он слишком крупный, слишком тяжёлый, слишком сильный и слишком возбуждённый. Однако длится это недолго, в какой-то момент Андрей чуть меняет позу, приподнимается, уменьшает темп проникновения и боль внезапно отходит на второй план, сменяясь чем-то…
Не успеваю понять, мысль быстро ускользает и теряется в феерии новых ощущений, перекрывается внезапным вскриком – моим. Андрей грубо перехватывает меня за талию, сжимает до боли бедро с внешней стороны, прижимается плотнее и входит до самого основания. Один. Второй. Третий раз… Не удаётся сдерживать вскрики и всхлипы, слёзы уже не остановить. Мне хорошо и плохо одновременно и оттого я буквально плачу, пока этот грубый горячий мужчина трахает меня, буквально вдалбливаясь в моё лоно, снова терзая мою шею, мою плоть и душу. А когда терпеть уже нет сил, когда от боли и одновременного доселе незнакомого мне безумного удовольствия сносит крышу, уничтожает последние остатки разума, я отключаюсь, пропадаю и улетаю куда-то далеко, высоко в небо, чтобы затем камнем рухнуть на землю. Гораздо более обезумевшей и поломанной.
Андрей совершает ещё несколько мощных толчков, а затем резко выходит и кончает мне на живот.
3
Он даже не снял одежду. Просто раздел меня, влез сверху, оттрахал, после чего так же быстро застегнул ширинку и покинул комнату. Словно мы сделали, что-то противозаконное, что-то… кошмарное. Чувствую ли я обиду всё ещё лежа на остывающей постели полностью обнажённая, с сочащейся влагой промежностью и спермой на животе? Нет. Внутри пусто. Глупо было предполагать, что секс с кем-либо в состоянии заполнить эту гигантскую дыру в груди. Но что уж кривить душой мне действительно понравилось. Как выяснилось, даже несмотря на доставленные боль и дискомфорт, трахать Андрей умеет гораздо лучше, чем то чудовище. Хотя, уверена, в случае с последним в его планах с самого начала не присутствовало намерения хоть как-то меня удовлетворять. Зачем? Ведь подобные мне, для таких, как он, просто куски мяса…
Ещё некоторое время бесцельно пялюсь в тёмный потолок, а затем поворачиваюсь лицом к стене и закрываю глаза.
4
Наутро вместе с пробуждением меня встречают уже ставшие привычными ощущения: натруженность и тупая боль в мышцах и суставах (особенно в области таза), ноющие синяки с внешней стороны бёдер, жжение в промежности и зуд на лице, вокруг губ и на шее. Я так и спала всю ночь, раскутанная в ворохе одеяла и подушек, из-за чего сперма на животе успела засохнуть и теперь неприятно стянула кожу.
Видимо, после спонтанного секса Андрей в комнату больше не заходил. Хотя с другой стороны должен ли он вообще хоть как-то заботиться обо мне, как, например, заботилась Аня? Проявлять знаки внимания или ещё что-то в этом роде? Конечно, нет. Достаточно и того, что мужчина до сих пор не сдал меня, однако и тут полной уверенности быть не может. Кто знает, возможно, он ведёт какую-то свою игру. Возможно, следуя обычному животному инстинкту, просто захотел отыметь меня, а теперь со спокойной душой вернёт чудовищу, рассказав какую-нибудь красивую сказочку о том, как поймал меня, как узнал где, когда, как и с кем была в сговоре. Или просто грохнет и прикопает в лесочке неподалёку. Никто не знает, что я здесь, с ним. И искать меня особо некому. И можно допустить, что с одной стороны мысли эти выглядят, как полнейший бред, но с другой…
Кому я вообще могу доверять?
Ане? О ней, как и об Андрее мне фактически ничего не известно. И сейчас, когда флёр и влияние её внезапной заботы начинают постепенно рассеиваться, я уже ни в чём не уверена.
Андрею? Едва ли…
Дяде Валере?
Чёрт…
Я чувствую, как меня эмоционально кидает из стороны в сторону. Из одной крайности в ещё большую крайность. Мне нужны таблетки… После вчерашнего эмоционального подъёма сегодня может случиться выпад в минус. Я это уже чувствую. Такое бывало и раньше. Но таблеток нет, а значит, придётся искать какие-то другие способы не сойти с ума.