«Всё будет хорошо… Всё. Будет. Хорошо…» – успокаивает себя мысленно.
Спустя несколько рядов по разбитому асфальту Андрей поворачивает руль вправо, и машина заезжает в вереницу однотипных металлических гаражных ячеек, выкрашенных в грязный и совершенно неприглядный оттенок зелёного. Тормозит примерно в центре широкого ряда, глушит двигатель. Вокруг ни души. Ни единой посторонней машины или владельца близлежащего гаража, словно все вокруг сговорились и решили подыграть двоим беглецам.
– Забери сумку, – отдаёт указание Андрей прежде чем покинуть тачку и направиться к одному из входов.
Лера медлит, выглядывает наружу – на маленькой табличке над воротами разбирает номер «сто девяносто один». Пока Андрей открывает гараж, девушка всё-таки выбирается из автомобиля, как и было велено достаёт сумку с заднего сиденья, замирает с правой стороны багажника, плотнее натягивает на голову капюшон.
Мужчина действует быстро, слаженно – ему не впервой проворачивать что-то подобное. Он чётко знает всю последовательность своих дальнейших действий, знает, что предпринять в той или иной ситуации, чтобы выйти победителем или хотя бы не проигравшим. И пока полиция будет разбираться кто и по какой причине расправился с чудовищем и его прихвостнями они уже будут далеко. Очень далеко и хочется верить, что в безопасности…
«Всё будет хорошо…»
Андрей ещё раз проверяет тачку, открывает каждую дверь, капот, багажник, даже заглядывает под машину. Он спокоен и не ожидает подвохов или опасности – просто элементарная осторожность, давным-давно ставшая привычкой. Заводит двигатель, затем переносит сумки из багажника первой машины в ту, что дожидалась его всё это время в гаражной ячейке.
Лера по-прежнему стоит на улице, дрожит всем телом. От холода, допускает Андрей. Маленькая, худая, запуганная, с изувеченным лицом, выглядывающим из-под капюшона куртки, с всё такими же затравленными, но от того не менее красивыми зелёными глазами. Они сталкиваются взглядами на долю секунды. Не смеют нарушить молчание, поселившееся между ними от самого номера отеля.
«Всё будет хорошо…»
Когда его спина, обтянутая чёрной кожей куртки, в очередной раз удаляется в полумрак гаража, Лера бросает сумку на землю, заводит дрожащую руку за спину, делает несколько уверенных шагов к границе гаражной ячейки. Её тёмный на фоне промозглой серости силуэт скрывается за широкими грязно-зелёными дверьми распахнутых ворот.
– Лера … – голос Андрея обрывают три оглушительных выстрела, усиленных акустикой помещения.
4
Пистолет дрожит в её руках, и она долго не может его опустить. По щекам текут слёзы, а в глотке застрял вопль ужаса. Она не позволила ему вырваться наружу. Не позволила себе снова струсить.
Теперь трусить нельзя…
Она пристально наблюдает за видом короткой агонии, как он истекает кровью, как захлёбывается и хрипит, как угасает жизнь в его глазах. Первая пуля угодила в шею, навылет – порвала артерию и отрикошетила от стены куда-то в сторону. Вторая пробила лёгкое, а третья… почти добила. Забрала последний призрачный шанс выкарабкаться.
Она наблюдает, как под уже бездыханным телом расползается по бетонному полу кровавая лужа, будто уродливая чёрная клякса и только тогда, наконец, опускает оружие. Затихает. Перестаёт дышать. Отключается от реальности. На щеках высыхают обжигающие солёные слёзы.
«Всё будет хорошо…»
Звук приглушённой вибрации выводит из оцепенения. Лера дёргается, словно её прошило насквозь разрядом тока. Едва не бросается прочь, откинув в сторону пистолет, как жуткую омерзительную находку, но в последний момент останавливает себя.
Жужжит сотовый. Во внутреннем кармане его куртки, предполагает она. Медлит, затем всё-таки приближается. Вибрация стихает, а через пару секунд повторяется вновь. Она приседает рядом, стараясь не наступать в кровь, задерживает внимание на остекленевших синих глазах. Красивых глазах на не менее красивом лице, теперь забрызганном кровью, будто красной краской. Будто дурная первоапрельская шутка. Розыгрыш! Вот-вот он улыбнётся ей, засмеётся даже, а затем поднимется и скажет, что всё хорошо, он пошутил… и обнимет её крепко-крепко, тепло, как когда-то давно делал её брат.
Он не её брат…