Альтераты. Соль

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ма-ама, — позвала Аня сквозь пелену.

— Какая к черту мама, — тот же голос рядом, те же ладони. — Я сегодня твоя мама и твоя папа…

5

Тимофей кутал Аню в единственную сухую вещь — куртку, которую достали из сумки с переданной Ане одеждой. Дайвер переводил взгляд с обессиленной Скраббл на притихшую Леру.

— Блин, девки, ну вы даёте…

Лера огрызнулась:

— Сам же просил. «Давай жахнем!» Я не знаю, что произошло, должно было сработать, ясно?

— Прекратите, — ребята переглянулись: Скраббл говорила будто через силу. — Мне больно. Мамочки, почему же так больно…

Она высунула из-под куртки руку, всмотрелась. В темноте уже ничего не разобрать.

— Посвети, — попросила Тима.

Тот достал из кармана сотовый, активировал фонарик.

Аня сунула в полоску сине-голубого света ладонь.

На коже оказался отчетливо виден кровоподтек. Бугристые, рваные раны кровоточили. Анна судорожно выдохнула, бессильно опустила руку на колено. Пальцы подрагивали.

Торопов медленно провел лучом по ее предплечью, шее: сквозь хлопковую ткань пижамы сочилась красновато-бурая, густая жидкость. Он посмотрел на Леру:

— Это что? Кровь?

У Леры округлились глаза, приоткрылся в ужасе рот.

— Кажется, мы сделали только хуже.

Тимофей не хотел уходить. Чувство тревоги, подпитанное прилипчивым ощущением опасности, преследовавшим его с тех времен, когда умер их отец. Но остаться на ночь в санатории со странным названием «Робкая звезда» оказалось невозможно: все палаты заняты, гостиничные номера не предусмотрены, расселение на свободные места в палатах не положено. Тим, передав Ане сумку с вещами, смущенно махнул рукой:

— Эй, тебе какие-то аборигены телефон оборвали, отец твой сказал. Перезвони, что ли.

Анна медленно кивнула, ее покачивало. Тошнило. Плечи, руки саднило. Спину жгло. «Когда же это закончится?» — пульсировало в висках.

Она смотрела на Тимофея. Непонятный парень. Притащился к незнакомой девушке на ночь глядя, чтобы передать сумку с вещами. Типа до утра не дождаться. Ну, допустим, у него график погружений, и завтра он никак не сможет выполнить поручение. «Будем считать, что приехал сегодня, потому что завтра не будет возможности», — подумала, разглядывая.