Бокен понял, что за его отсутствие что-то произошло, досадившее Кокбаю.
И снова в путь. Абильтай до развилки следовал за ними, а там просигналил на прощание и повернул в сторону животноводческой фермы. Кокбай тоже надавил на сигнал — ответил. Затем сплюнул в сердцах и сказал:
— Словно черти принесли этого Абильтая. Не мог заправиться в гараже. Растяпа!
— И откуда он взялся так вдруг? — поддержала его Кулшара.
— Да вроде бы, когда я выезжал, он никуда не собирался. Стоял в гараже. И надо же, явился в самый неподходящий момент! Где он там? — Кокбай высунулся из кабины, посмотрел назад: — Не видно. Уехал!
После этого он с треском — туда-сюда — рванул переключатель скорости, и машина заплясала, задергалась по кочкам.
— Что это с ней? — удивился Кокбай. — Сейчас посмотрим.
Он свернул с дороги, проехал по целине и остановился. Не торопясь, будто собираясь с мыслями, закурил папиросу.
— Ну? — спросил он Кулшару с многозначительной ухмылкой.
— Точ дембу латьде?[6] — спросила Кулшара, поглядывая на него, Бокена.
— Ен наюз[7], — смеясь, ответил Кокбай.
Они говорили на каком-то странном, незнакомом языке. Бокен даже разинул от изумления рот. А мужчина и женщина обменялись еще двумя-тремя словами, и Кокбай наконец сказал ясно и понятно:
— Придется немного постоять. Проверю мотор.
Все трое вышли из кабины. Кокбай опять начал рыться в моторе, а Кулшара вынесла из машины его старую куртку и села на траву. Бокен от нечего делать тоже нашел себе занятие — стал мять ногами длинные стебли полыни.
— Проклятье, куда же делся гаечный ключ? — вдруг спросил Кокбай самого себя и захлопал по своим карманам. — Наверное, выпал, когда стояли у родника. Что же делать? Эй, Бокен, ну-ка вернись, посмотри. Это же близко.
Бокен, привыкший слушаться старших, уж было и вправду отправился к роднику, да тут же вспомнил, как двоюродный брат шутки ради сгонял его за водой, унизил в глазах Кулшары, и повернул назад.
— Ты чего? — насторожился Кокбай.
— Сам иди, если хочешь. Не падал твой ключ, вот что! — резко сказал Бокен.
— Раз я говорю, значит, выпал. Я старший, и ты должен мне подчиняться.
— И все равно не пойду, — заупрямился Бокен.