— Господи, какой непослушный мальчик! — воскликнула Кулшара и осуждающе зацокала языком.
Они растерянно смотрели друг на друга.
— Тогда придется сходить тебе, Кулшара, — сказал Кокбай, подумав.
— Мне? Ну, конечно, я схожу посмотрю. Иначе будем целую вечность стоять, торговаться, — согласилась Кулшара.
— Но там же ничего нет, никакого ключа! — горячо вмешался Бокен.
— Ты опять начинаешь спорить, — поморщилась Кулшара.
Она поднялась и снова сказала Кокбаю на их непонятном языке:
— Дешьпри?
— Дупри домсле, — ответил Кокбай.
Теперь Бокен понял все. Они хотели что-то скрыть от него и переставляли буквы в словах. Как же он сразу этого не заметил? Ему стало очень обидно. Но винил он только одного Кокбая.
Кулшара, словно играя, то прищелкивая пальцами, то развязывая и снова завязывая платок, покачивала плечами, осторожно ступая с кочки на кочку, словно перенося нечто хрупкое, стеклянное, пошла через поле и вскоре скрылась за холмами.
Кокбай ходил вокруг машины, будто бы осматривая ее в ожидании ключа. Но вскоре его терпение будто бы иссякло.
— Ай, разве на женщину можно надеяться? — пожаловался он Бокену. — Пойду-ка поищу сам!
И он решительно пошагал в сторону родника. Бокен пошел следом за ним.
— А ты куда? — спросил Кокбай, обернувшись.
— Я тоже за ключом, — ответил Бокен, не придумав другого объяснения.
— Но ведь ты сам только что отказался? Ты ведь не верил, что ключ упал?
Бокен ничего не сказал, снова пошел за Кокбаем.
— Останься, Бокен! Присмотри за машиной. Как бы что не пропало.
Кокбай просил! Это было непривычным для уха Бокена. Но он не остался. Кокбай ускорил шаг, и Бокен сделал то же самое.