— Вот именно!
— Его освидетельствовали два врача, — возмущенно продолжала Аста, — по требованию Вероники. Он умер именно от того, что не выдержало сердце. И ты не смеешь говорить, что… что это было своего рода убийство…
— Фи! Убийство — это такое ужасное слово. Я назвала бы это иначе — приблизить естественную смерть. Ты должна помнить, что не только я придерживалась такого мнения — об этой странной истории шептались еще тогда, девять лет назад, и слухи об этом ходят до сих пор. Но если, я повторяю, если она подбила Фольке проплыть более длинное расстояние, чем он мог выдержать, или если она толкнула его обратно в воду, когда он начал задыхаться, то теперь весь ее миллионный выигрыш уже сведен к нулю, потому что настал ее черед… О, да, если уж выбирать черный цвет, то он должен быть оформлен только так. Платье и плащ. Плащ из вышитого шелка, строгий покрой, узкий китайский воротник. «Вууду» — хорошее название. А платье, как оно выглядит? О, великолепно, его мы подадим, как гвоздь программы.
Аста Арман холодно молчала, но Пирет Густафссон тут же вернулась к прерванной теме.
— Нет, дорогая моя, согласись, что это более чем странно, что она была убита здесь, в твоем ателье! Она, наверное, договорилась с кем-то о встрече — это единственная причина, объясняющая, почему она оказалась здесь. Мужчина? Что за мужчины ходят здесь у тебя по вечерам и ночам? Жак — наш друг Жак? Знаешь, он подозрительно часто и настойчиво фигурировал в ее окружении в последнее время. Перед тем, как она и ее наивный супруг уехали заграницу, я видела…
Ее перебила Мария Меландер, которая незаметно появилась в салоне и объявила голосом, лишенным всякого выражения:
— А теперь фрекен Карстен покажет последнюю модель осенней коллекции, «Вало». Оно сшито из шерстяной ткани ручного изготовления от Берната Кляйна.
В салон вплыла Ивонне, красная, как осенний георгин, журналистка издала восхищенный возглас, Аста Арман снова превратилась в благодушную любезную хозяйку, серые глаза Марии напряженно разглядывали Кристера Вика, Бие рассеянно запустила зубы в седьмое за день яблоко и пробормотала:
— Какое платье! Балдеж, правда? Если кто-нибудь захочет подарить мне такое, я не буду отнекиваться.
— Бие! — позвала ее Аста. — Проводи, пожалуйста, госпожу Густафссон… Ну, девочки, я считаю, что мы все заслужили по стаканчику шерри. Боже, Кристер! Ты стоял там и все это время смотрел на нас?
— Не только смотрел, но и слушал.
— Фрёкен Меландер, принесите, пожалуйста, стакан для комиссара Вика. Ну, и что ты думаешь о манерах светской публики?
Он зажег сигарету ей и Ивонне, которая в своем ослепительном красном «Вало» едва осмелилась присесть на краешек стула.
— Бие наверняка сказала бы, что манеры «забойные». Тебя это шокировало?
— Ты имеешь в виду ее чудовищные обвинения против Вероники? Да-да, честно говоря, я была весьма шокирована. Надо же такое насочинять! Только из-за того, что она унаследовала массу денег…
— Да, — вставила Ивонне с неожиданной резкостью, — и еще потому, что она была молода, а он уже совсем старик. Потому что она хотела освободиться от него. Потому что он утонул у нее на глазах.
— Что все это такое, — спросил Кристер, — слухи, сплетни или факты? Если это факты, то они должны быть подкреплены какими-нибудь доказательствами.
Перламутровые тубы скривились в циничной улыбке.
— Это цитата.
— И кого же вы процитировали?
ebooksa