— Может быть, слегка расширить? — деловито спросила Мария. — На сантиметр или даже на полсантиметра… вот здесь.
Однако видно было, как она зарделась от похвал. Думала ли она, как Кристер в эту минуту, о миллионах Хенрика Турена и их влиянии на ее судьбу и будущее шикарного ателье? Стоя на коленях перед Камиллой и подкалывая подол, она спросила негромко:
— А вечернее платье из бархата, я могу начинать кроить его? То пурпурно-красное? И это второе… белое… — она запнулась от нахлынувших неприятных ассоциаций. — Как быть с ним?
В чуть раскосых золотисто-карих глазах Камиллы промелькнуло выражение отвращения.
— Да уж, белый фай я теперь в последнюю очередь выбрала бы для подвенечного платья. И потом, я вовсе не собираюсь выходить замуж…
Она увидела в зеркале вытянувшееся лицо Кристера и лукаво подмигнула ему:
— …в длинном платье. Не могли бы вы наколдовать что-нибудь короткое и элегантное по этому случаю? Что-нибудь, уместное для венчания в Скуга и свадебного ужина в «Семи домишках» в Копенгагене?
— О! — воскликнула Аста. — Тогда у меня есть для тебя ткань. Я купила в Париже один-единственный отрез, она такая роскошная и такая дорогая, что я даже не надеялась, что мне когда-нибудь удастся пустить ее в дело. Сейчас, подожди… вот она.
Она развернула отрез шелка, легкого, как крыло бабочки, который был не белого, не желтого, не золотого цвета, а всех трех цветов одновременно.
— Как музыка! — восхищенно воскликнула Камилла. — Пожалуй, Штраус. Терцет из «Кавалера роз».
— Я так хочу раскроить его прямо сейчас! — сказала Мария. — Госпожа Арман, вы разрешите мне? А жена зубного врача и остальные могут немного подождать…
Когда Кристер покинул их, они были невероятно счастливы. На несколько минут все остальное отошло на второй план — убийство, полицейские допросы, страх, усталость, все отступило, и остался только кусок неправдоподобно красивого шелка и образ будущего платья. Сам того не замечая, он стал насвистывать мелодию из «Лоэнгрина».
Он бродил по ателье, бессвязно размышляя над несколькими проблемами сразу.
Почему Вероника Турен отправилась сюда наверх в такой спешке, что даже забыла в машине свою сумочку?
С кем она должна была встретиться? Альтернативный вопрос — кто открыл ей дверь и впустил ее сюда?
Откуда Жак берет свои деньги? Кто их ему дает — Вероника? Хенрик? Может быть, речь идет о шантаже? Хотя Вероника, пожалуй, не тот человек, который позволил бы кому-нибудь вымогать у нее деньги — скорее наоборот.
Он вспомнил, какую характеристику дала умершей Гунборг Юнг, и его снова насторожило то странное обстоятельство, что столь многие из участников этой драмы имели в прошлом какие-то отношения с Вероникой. Он хотел бы узнать как можно больше о том, что происходило раньше — в ее первом браке, до ее замужества.
В комнате портних сидела Гунборг Юнг и самозабвенно шила юбку со смелым узором в розовую и зеленую клетку и множеством глубоких складок. Она сдвинула очки на кончик носа и сообщила под гудение остальных швейных машинок, что ей абсолютно нечего добавить к тому, что она уже сказала о Веронике Турен.
— Это был дьявол в юбке, а не женщина, и я вовсе не расположена плакать по поводу того, что у кого-то хватило смелости убить ее.
— Если госпожа Юнг так ненавидела ее, то как получилось, что вы продолжали шить для нее, пока жили дома в Бергарюде?
ebooksa