Незнакомец. Шелк и бархат

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я хочу наконец знать, — выкрикнула я, — что вы все от меня скрываете? Что такое произошло на этом хуторе? Ограбление? Изнасилование? Или там водятся привидения?

— Насколько я знаю, — сказала Ингрид, — в Змеином Озере произошло только то, что крестьянам надоело сидеть без электричества в километре от высоковольтной линии. Они предпочли уехать оттуда, и я не осуждаю их за это. Однако я осуждаю Эйе и Кристера за то, что они сбежали и бросили вас.

— Каждый из них думает, что другой с нами, — вяло пробормотала я. — И потом, никто из них не подозревает, иго панн заболел. Но пока рядом со мной Камилла, я ничего не боюсь. Она человек находчивый и не боится ни ведьм, ни троллей.

Когда я наконец отправилась в обратный путь, мне очень хотелось верить, что так оно и есть. Хныкающая Кристина никак не хотела отпускать меня и никак не хотела засыпать, так что, когда я проехала Плоский Холм и свернула на дорогу, ведущую вверх к нашему хутору, был уже первый час ночи.

Небо снова затянулось тучами, и в лесу царил плотный тяжелый мрак, который автомобильные фары не могли разогнать и в котором мне приходилось пробираться почти вслепую, так что я то и дело приближалась совсем близко к еловым ветвям по обеим сторонам дороги. Я старалась ехать как можно быстрее, поскольку торопилась добраться до дому, кроме того, я не привыкла водить «мерседес» — и вот случилось непоправимое.

Машина вдруг соскользнула в канаву и замерла. Канава была неглубокая, однако мне так и не удалось вывести тяжелый автомобиль обратно на дорогу. Хотела я того или нет — мне пришлось в конце концов вылезти из нее в сплошную враждебную темноту. Осталось только одно — преодолеть оставшееся расстояние пешком.

Я старалась думать о конкретных и обыденных вещах. О том, что мои туфли еще меньше подходят для лесных прогулок, чем туфли, которые были на Агнес Линдвалль. О том, что моя белая пушистая кофта — плохая защита от начинающего дождя. О том, как часто меняется погода, о том, что лосось, предназначенный для праздничного ужина, остался в машине, где он, возможно, испортится и станет несъедобен…

Однако все эти мысли лишь скользили по поверхности моего сознания. Под ними скрывались совсем другие мысли и чувства, они клокотали, словно в водовороте страха, и грозили в любую минуту неудержимо выплеснуться наружу и целиком захватить меня.

Я была совсем одна.

Одна среди леса, застывшего вокруг в угрожающем молчании.

Хотя нет, лес не молчал. Он был наполнен тысячей звуков, тысячей загадочных, непонятных звуков, которые давили на мои нервы и заставляли меня постоянно вздрагивать и оборачиваться. Что-то шуршало в темноте среди стволов, трещали ветки, до меня доносились как будто приглушенные стоны. Кто это может быть? Птица? Лиса? Человек?

Что там говорил Даниэль Северин про тени, которые надо прогнать? А как быть, если тени таятся за каждой сосной, шуршат за спиной на каждом повороте?

— И вовсе нечего бояться. Совершенно нечего бояться, — громко сказала я, но звук моего собственного голоса напугал меня еще больше. Он отдавался эхом в темноте и только еще больше подчеркивал мое одиночество. И все же это одиночество было куда лучше, чем тот ужас, который я испытала, услышав вдруг совсем рядом чьи-то шаги.

Шаги человека — не по гравию, не по земле, не по траве, а по деревянным планкам. Мост? Да, вот и он, пустой и заброшенный, как и крутая тропинка, ведущая вверх по склону холма.

Кто? Кто это был? Я бросилась бежать. Скорее, скорее домой, к Камилле и Юнасу, туда, где свет и покой…

В туфлях чавкала вода, волосы свисали мокрыми сосульками, когда я наконец добралась до места. Я старалась не смотреть на мрачный ветхий домик у въезда в деревню. Вперед, вперед! Я бежала по высокой мокрой траве к нашим летним домикам.

Не веря своим глазам, я уставилась на темные окна. Неужели Камилла заснула, не дождавшись меня?

С секунду я стояла на крыльце под навесом крыши, пытаясь отдышаться. Затем я распахнула дверь — и мне показалось, что я вижу страшный сон.

Они не спали. Их вообще не было в их кроватях. Было около часу ночи, а обе кровати выглядели совершенно нетронутыми.

Я заметалась, ища записку или письмо, которые объяснили бы, что же произошло.