Если я исчезну

И вот так, на раз-два, я начинаю ненавидеть его.

– Это… – Я прикусываю язык. – Почему вы так говорите? – Мой голос звучит слащаво, поэтому я похожа на женщину, которая любит или, по крайней мере, терпит мужчин.

Он поднимает голову.

– Парня не было никогда.

– Думаю, тут особо выбирать было не из кого.

– Это да. Особенно если ты ненавидишь мужчин.

– А подруги у нее были?

– Не-а. – Он потирает свою покрытую струпьями шею. – Она просто держалась обособленно. Вот что я имел в виду: психичка.

– Почему держаться обособленно означает быть психичкой? – Он смотрит на меня так, будто психичка я, затем забирается на сиденье, довольный тем, что уезжает. Как это у мужчин получается так быстро? Одним взглядом они умеют заставить нас чувствовать себя «сумасшедшей бабой». – Что с ней случилось?

– Ха! – говорит он, будто мы оба знаем, что это значит.

– Что?

– Ну, посмотрите на ее мать. Хотите знать, что с ней случилось, посмотрите на ее мать. Это же очевидно.

Не знаю, что он подразумевает: что мать обижала тебя или что она свела тебя с ума. Или и то и другое.

– Вы думаете, она что-то с ней сделала?

– Эй. – Он сжимает свой косяк большим и указательным пальцами. – Больше я ничего не скажу. – Он захлопывает дверь. – Может, Рэйчел свалила отсюда. А может, она где-то на пляже потягивает «Маргариту». Или, как вариант, – теперь его косяк между указательным и безымянным пальцами, – эта психопатка отрезала ей лицо. Но я вам этого не говорил! – гогочет он, с ревом заводит двигатель и проносится мимо меня, мимо моего домика, мимо дома твоей матери в сторону шоссе.

Я слышу твой голос, рассказывающий твою историю: Он рассказал ей, что именно произошло. Вплоть до ужасающих подробностей. Он предупредил ее. Но, как и десятки свидетелей до нее, она ему не поверила. Ах, если бы только она поверила…

Эпизод № 25: Тайны, которые мы храним

«Виноват всегда муж». Так обычно говорят. И в этот раз правило сработало, виноват действительно был муж. Только не ее.

Перед сном я составляю план. Ставлю будильник на час тридцать утра. Я вернусь в твой желтый домик под покровом ночи. Одна. Снова попробую открыть входную дверь. Возьму с собой кредитную карту на случай, если там такой замок, который можно взломать фомкой. Попробую войти через черный ход. Найду способ пробраться внутрь. Я не знаю, что я ожидаю там найти. Но меня устраивает, что уже достаточно поздно, а значит, я смогу вести поиски в темноте, не боясь быть пойманной. От одной этой мысли мне не сидится на месте.

То, что твоя мать установила границы дозволенного, намного упростило задачу, круг поисков сузился, и финал все ближе. И хотя я знаю, что могу уйти в любой момент, что она не сможет меня остановить и, возможно, не будет даже пытаться, но все равно какой-то стопор удерживает меня. Я чувствую, что он давит на меня, как когда-то обручальное кольцо, как новая работа, как укоризненный взгляд моих родителей.