Масорка

Сэр Уолтер Спринг, британский уполномоченный посол при аргентинском правительстве, сумел добиться от Росаса того, в чем этот последний наотрез отказал его предшественнику мистеру Гамильтону, то есть заключения известного договора об уничтожении рабовладения. И с момента этого первого триумфа зародились симпатии британского посла к Росасу, симпатии, возраставшие с удивительной быстротой и превратившиеся в конце концов в безграничную преданность сэра Уолтера Спринга к особе Ресторадора.

Росас питал к сэру Уолтеру Спрингу самое полное доверие, так как знал, что он, как, впрочем, почти все близко знавшие Росаса, испытывал безотчетный страх, и ловкий, проницательный Ресторадор рассчитывал на хитрость, изворотливость и влияние этого человека в тех случаях, когда он находил нужным сбить с толку европейскую политику, точно так же, как он рассчитывал на кинжалы Масорки, когда желал в угоду своим зверским инстинктам заколоть новую жертву.

Сэр Уолтер Спринг был человек лет шестидесяти, маленького роста, лысый, с высоким благородным лбом и вообще аристократической наружности; водянистые, бледно-голубые глаза, маленькие, но умные и проницательные, сейчас были немного красноваты, как и все лицо, обыкновенно очень бледное. Впрочем, и это не удивительно: было уже около трех часов ночи, час весьма поздний для столь пожилого человека, который перед тем, вероятно, немного разгорячился добрым пуншем в приятной компании своих друзей. Одет он был строго и прилично: с ног до головы весь в черном.

— Войдите, милости прошу, сеньор Спринг! — произнес Росас, вставая со своего стула, но не делая ни одного шага на встречу гостю, появившемуся в этот момент на пороге столовой.

— Честь имею быть весь к услугам вашего превосходительства! — отвечал Спринг, раскланявшись и подходя к столу, чтобы протянуть руку генералу.

— Я позволил себе побеспокоить вас сеньор Спринг! — продолжал Росас мягким ласкательным голосом, любезно указывая гостю на стул по правую руку от себя.

— О, вы меня нисколько не обеспокоили, нет, сеньор генерал, могу вас уверить, что нисколько; ваше превосходительство, напротив вы доставляете мне громадное удовольствие, призывая меня к себе. Сеньорита Мануэла, надеюсь, здорова?

— Да, благодарю.

— Признаюсь, я опасался противного.

— Почему же, сеньор Спринг?

— Потому что обыкновенно сеньорита присутствует при всех трапезах вашего превосходительства.

— Да, это правда.

— А в данный момент я не имею удовольствия видеть ее здесь.

— Она только что ушла в свои комнаты.

— О, как я несчастлив, что не приехал несколькими минутами раньше!

— Она также будет очень жалеть об этом.

— Дочь вашего превосходительства самая очаровательная женщина из всех аргентинок.

— Она старается делать все что от нее зависит, чтобы быть такой, как вы говорите.

— И это вполне удается ей!

— Благодарю вас от ее имени, но, между прочим, вам нельзя жаловаться на сегодняшний вечер и ночь.