— Мы подъезжаем, дорогой Мигель, через десять минут мы будем там, прелестная Аврора вблизи тебя, а Эрмоса одна со вчерашнего дня, но я не жалуюсь, нет! Мужайся же, друг мой, умоляю тебя! О, только бы кончилась скорее эта ужасная жизнь! Будут наши друзья завтра здесь, как ты думаешь?
— Да, так предполагалось, атака может быть начата послезавтра, вот почему я и требовал так настоятельно, чтобы
отъезд состоялся сегодня же ночью. Я знаю себя: если бы Аврора была здесь, я бы наполовину менее стоил, так я дрожал бы за нее во время сражения.
— Увы! Эрмоса отказывается уехать.
— Эрмоса мужественнее Авроры, у нее более твердый характер, никакая человеческая сила не могла бы помешать ей разделить твою участь. Ты остаешься здесь и она здесь; она — твоя тень.
— Нет, она — мой свет, моя жизнь! — страстно вскричал дон Луис.
— Вот мы и приехали! — сказал дон Мигель.
Выехав вперед, он приказал Тонильо поставить карету у противоположной стены дома, как только дамы выйдут из нее.
Окна дачи в Лос-Оливос были совершенно темны, тишина нарушалась только шумом ветра в вершинах деревьев.
Но едва карета остановилась, дверь открылась и на пороге появились Эрмоса и Лиза, между тем как старый Хосе с беспокойством выглядывал в низкое окно.
Мадам Барроль вышла сильно ослабевшая, почти лишившаяся чувств, но Эрмосой все было приготовлено для приема гостей, и скоро бедная больная немного собралась с силами.
На даче была освещена только одна комната, спальня молодой вдовы, окно которой выходило в маленький двор дома, остальные комнаты были темны.
Донья Аврора была бледна и взволнована; сердце ее трепетало, но она почти забывала о самой себе и думала только о своей матери и любимом ею человеке, которого она оставляла в страшной опасности.
Дон Мигель вышел, обменялся несколькими словами с Тонильо и затем опять вернулся.
— Теперь около десяти часов, — произнес он, — нам надо сесть у окон столовой и следить за сигналом со шлюпки, которая не замедлит приехать. Лиза останется здесь, чтобы принести мне зажженную свечу, как только я прикажу. Ты слышишь, Лиза?
— Да, да, сеньор! — отвечала она живо.
— Пойдемте, матушка, — сказал дон Мигель, беря мадам Барроль под руку, — идите и вы помогать нам наблюдать за рекой.
— Да, пойдем, сын мой, — отвечала гордая портенья. — Вот чего со мной никогда не случалось!
— Чего же матушка? — спросила у нее с беспокойством Аврора.
— Того, чтобы я хоть на один миг принуждена была стать федералисткой, употребляя свои глаза на шпионство в темноте, никогда я не думала, что настанет день, когда я вынуждена буду уезжать так, подобно преступнице.