— Представь себе, некого, — буркнул в ответ Кулешов и, повесив на оленьи рога фуражку, добавил: — Представь себе, что у меня каждый занят своим делом.
— Но ведь она же все-таки не солдат. А ты ее третий раз за лето отправляешь с какими-то заданиями! — заметила Маргарита Андреевна.
— И в четвертый поедет! — решительно заявил Кулешов. — И вообще, это была от начала до конца ваша затея определить ее на работу в КБ. Вот теперь и расхлебывайте.
— Перестаньте ссориться! — засмеялась Юля. — Я с удовольствием езжу и буду ездить.
— Тем более, — подвел итог этому разговору Кулешов. — Ужинать мы будем?
— Конечно. А разве Игорь не заедет?
— Он звонил. Задерживается на производстве. Ждать его не будем, — успокоила мать Юля.
Маргарита Андреевна никогда не готовила сама. Раньше, когда Юля была еще маленькой, а Маргарита Андреевна целыми днями и вечерами была занята в театре, кухней целиком и полностью заведовала Юлина бабушка. Потом, когда бабушки не стало, в доме появилась прислуга. Долгое время она жила у Кулешовых постоянно, а когда Маргарита Андреевна оставила сцену, стала лишь приходить готовить. Собирала же на стол Маргарита Андреевна всегда сама.
Александр Петрович сразу же прошел к себе в кабинет. А Юля включила телевизор и устроилась в большом мягком кресле в углу столовой, под картинами Шишкина и Клевера. С тех пор, как она помнила эту столовую, в ней почти ничего не менялось. Как и рабочий кабинет Кулешова в КБ, она была уставлена старинной мебелью, но только не красного дерева, а из карельской березы. От нее в столовой всегда было светло, да и сама столовая казалась гораздо просторней, чем была на самом деле. Мебель была изящна и невысока и едва достигала половины высоты стен. Подбиралась она так специально. Ибо выше кресел, горок, стола, столика и серванта размещалась великолепная коллекция картин мастеров русской школы конца прошлого — начала нынешнего века. Картины Александр Петрович начал собирать еще до войны. Но тогда коллекцию составляли лишь несколько полотен, перешедших к нему по наследству от тетки. Наиболее ценными из них были картины Корзухина, Перова и небольшой этюд Айвазовского. По чистой случайности примерно столько же произведений живописи оказалось у его будущей жены, молодой ленинградской балерины. Когда они поженились, совместная коллекция Кулешовых уже выглядела внушительно и сразу же стала незаурядным частным собранием картин. Тогда-то Александр Петрович и начал серьезно заниматься пополнением своей коллекции. И стены не только столовой, но и бывшей комнаты Юли и спальни Кулешовых мягко засветились тусклым блеском золоченых рам. Кулешовы собирали живопись, как говорится, для души. Но со временем это стало их страстью. Когда Юля уехала из высотного здания, на новом месте ей больше всего недоставало картин. Она выросла среди них. На них воспитался ее вкус. Благодаря им она познала смысл подлинного искусства. Пополняя свою коллекцию, Кулешовы не просто собирали работы известных мастеров кисти, не просто приобретали очередной шедевр живописи. Они непременно заботились о том, чтобы новая картина соответствовала тому настроению, которое уже было создано другими произведениями. Так, в столовой преобладали мягкие тона Левитана, Поленова, Коровина. В кабинете Александра Петровича господствовали Айвазовский, Судковский…
Маргарита Андреевна расставила на столе тарелки, закуску, разложила приборы, поставила бутылку коньяку и белого сухого вина и как бы между прочим спросила Юлю:
— Отец не в духе?
— Как видишь, — просто ответила Юля.
— Что-нибудь на работе?
— Естественно.
— Н-да, раньше он ко многому относился легче, — заметила Маргарита Андреевна. — Ко многому. Ну, а когда же ты пойдешь в отпуск?
— По плану. В конце месяца.
— Путевки, надеюсь, уже заказаны?
— Игорь ими занимается. Наверно, все будет в порядке.
— А меня, ты представляешь, не пускают на Золотые пески. Врачам почему-то не понравилась моя щитовидка. А я ничего не чувствую, — пожаловалась Маргарита Андреевна.
— Поедешь в Прибалтику. Разве там хуже?
ebooksa