Человек-землетрясение

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я не занимаюсь групповым сексом, доктор.

– Позовите эту Марион к телефону.

– Пожалуйста… – Боб Баррайс протянул трубку Марион. – Любимая, скажи славному доктору Дорлаху доброе утро. Он не верит, что я действительно могу любить женщину.

Марион Цимбал взяла трубку и несколько вымученно засмеялась. «Что здесь происходит? – подумала она. – О чем он умалчивает? Я его алиби, это ясно. Для чего Бобу нужно алиби?»

– Господин доктор? – произнесла она. Ее голос переливался, как звонкий индийский колокольчик. – Боб действительно у меня. Этого достаточно?

– Пока да. Дайте мне снова Боба.

Трубка возвратилась. Боб Баррайс постучал по ней:

– Тук-тук, доктор. Я опять здесь. Ну что, довольны?

– Приезжайте немедленно сюда, Боб. – Голос доктора Дорлаха был чужим, официальным, обезличенным, такого Боб у него никогда не слышал.

– Из теплых объятий Марион? Ни за что, доктор. Только в случае катастрофы в доме Баррайсов. Но ее нет.

– Она есть. Рената Петерс мертва.

Боб осекся. Он сыграл это замечательно, изменил даже тембр и заговорил прерывающимся голосом:

– Это… это неправда… Рената…

– Упала с эстакады на автобан…

– Самоубийство?

– … или сброшена. Криминальная полиция и первый прокурор уже здесь. Обер-вахмистр Кнолле из дорожной полиции сразу узнал Ренату. Кнолле проживает во Вреденхаузене. Потом нашли на мосту ее сумку. Теперь случай реконструируют. На мосту обнаружены следы шин и ног…

– Они… – заговорил Боб, растягивая слова.

– Боб… здесь идет дождь. Следы нечеткие, их вряд ли можно использовать. С каких пор вы в Эссене?

– С двадцати часов вчерашнего дня! – заорал вдруг Боб. – Что вы, действительно, хотите от меня?

– Такое твердое алиби, чтобы об него можно было сломать руку, если дотронешься.