– Фрейлейн Рената уже в судебно-медицинском институте. Джеймс проговорил это, как будто объявлял оперную звезду.
Боб Баррайс остановился в огромном роскошном холле.
– Где мама?
– В своей комнате. Госпожа лишилась чувств. У госпожи сейчас профессор доктор Нуссеман.
– Славный, верный Нуссеман. – Боб повернулся к полицейскому: – Он прекрасно кормится мамиными болезнями. Пять таких пациентов – и он принадлежит к самым высокооплачиваемым врачам Европы. Итак, в библиотеке.
Дворецкий Джеймс открыл высокую двустворчатую дверь. Библиотека, обычно с приглушенным светом, не отвлекающим от работы, была на этот раз ярко освещена. С удивлением Боб заметил, что кресла в дальнем углу – кабинете для курения – были обтянуты зеленой кожей. В благородном полумраке это никогда не бросалось в глаза.
Вокруг большого стола у камина в стиле ренессанс сидели несколько господ. Когда вошел Боб, они сразу встали. Остались сидеть лишь дядя Теодор и доктор Дорлах. У дяди Хаферкампа это было естественно, у Дорлаха – явная вольность. Боб враждебно посмотрел на него. «Ты считаешь, что тебе что-то известно, – подумал он. – При этом ты ничего не знаешь, абсолютно ничего. Тебе никогда не удастся положить на обе лопатки Боба Баррайса. Тебе – нет…»
Он словно натолкнулся на стену, когда его неожиданно остановил вопрос:
– На какой машине вы ездите?
– Сейчас – на БМВ из парка Баррайсов, – не задумываясь ответил Боб. – Вы первый прокурор?
– Да. Петер Цуховский.
– Не буду кривить душой и говорить, что мне очень приятно. Повод для нашего знакомства слишком грустный.
В дверь постучали. Сотрудник криминальной полиции объявил от двери:
– Машина имеет шины фирмы Пирелли.
– Спасибо. – Прокурор Цуховский сложил руки за спиной. – С самого начала – совпадение: на последней машине на мосту были шины фирмы Пирелли.
8
Простым упоминанием о шинах Пирелли вывести из равновесия Боба Баррайса было невозможно. Однако он удивленно поднял брови: разве доктор Дорлах не говорил о том, что дождь стер все следы? Как можно по смытым отпечаткам так точно установить марку шин? Здесь что-то не сходилось. Может, ему расставили ловушку? Или они блефовали? Если так, то он был плохим игроком в покер, этот прокурор доктор Петер Цуховский. И вообще, что это за имя – Петер Цуховский? Так в Рурской области звали одного футболиста. Как может человек, которого зовут так же, стать прокурором? Никакого вкуса у этого парня. Боб насмешливо улыбнулся:
– А-а! Нашли машину, которую искали?
– Я не хотел бы принимать преждевременных решений. – Прокурор Цуховский стремился быть объективным. Субъективно ему этот отлакированный, смазливый, как девушка, молодой человек на первый взгляд был несимпатичен. Типичный миллионерский сынок: избалованный, страшно ловкий, когда речь идет о том, чтобы избежать любой работы, фразер с барскими замашками, высокомерный, как правило, развитый односторонне, а в остальном – глупый и дерзкий, сексуальный атлет, ведущий себя с какой-то скользкой вежливостью, которая есть не что иное, как брошенное в лицо собеседнику оскорбление.
Но все это в счет не идет. Нужно опираться только на доказательства, а не на неприязнь. А эмоции лишь тормозят уголовное расследование и могут увести его в ложном направлении; хотя есть криминалисты, которые доверяют только своему безошибочному чутью, как они говорят – интуиции. Одним из них был теперь уже легендарный «толстый Геннат», шеф берлинской комиссии по расследованию убийств 30-х годов.
ebooksa