Человек-землетрясение

Огромный, радужный мир, сконцентрированный в кубическом сантиметре яда.

Он присел перед ампулами, не прикасаясь к ним, а завороженно всматриваясь в них, как прорицательница в свой стеклянный шар.

– Дай мне что-нибудь! – вскрикнула Клодетт за его спиной. Он вздрогнул, взял ее сумку, вытащил из нее футляр со шприцем и иголками, вернулся к кушетке и сел рядом с Клодетт.

– Я так и буду оставаться? – спросила она. – Ты боишься, любимый?

– Я не знаю.

– Я животное, да?

Он покачал головой и развязал ее. Она задрала рукав, обследовала свой локтевой сгиб и нажала на вены, чтобы их лучше было видно.

– Внутривенно или внутримышечно? – спросила она.

– Я не знаю, Клодетт.

– Делай в вену, никогда не ошибешься. – Она засмеялась с истеричными нотками, перетянула резиновой трубкой левую руку повыше локтя, легла и протянула ему руку. – Ты пойдешь со мной?

– Куда?

Он поднял шприц, рука его дрожала. Боб рассчитывал обмануть ее и ввести только половину, а если яд не подействует так сильно, как расхваливал тот человек, дать вторую половину. Но она это увидела и ткнула его кулаком в спину:

– В тот мир, сокровище мое. Все вводи! Не обкрадывай меня, любимый плут!

– Но мы живем в этом мире, Клодетт.

– Это помойка, Боб! Поверь мне. Гигантская, зловонная помойка. Ты это поймешь, только если составишь мне компанию. Я дарю тебе одну дозу, любимый. Пойдем со мной, ты еще никогда не был так близок к небу…

– Я никогда не делал этого.

– Только один раз, только сегодня.

– Я засну.

– И будешь грезить. Ты будешь вслух рассказывать, что тебе пригрезилось. У меня раньше тоже так было. Это было умопомрачительно прекрасно… Включи свой магнитофон, а потом послушаешь, где ты был. Пошли…

Боб Баррайс насадил иголку, выдавил воздух из шприца и передал его Клодетт.