– Я ждала этого, – сказала она.
– Вы ждали этого предложения, матушка? – спросил юноша, крайне удивлённый её словами.
– Да, Петер… Доктор Антекирт был у меня во время твоего отсутствия.
– Значит, вы знаете, кто этот человек, о котором так много говорят в Рагузе?
– Нет, не знаю, Петер. Но доктор Антекирт был знаком с твоим отцом, он был другом графа Шандора и графа Затмара, и именно поэтому он и посетил меня.
– А какие привёл доктор доказательства тому, что он был другом моего отца?
– Никаких! – ответила госпожа Батори, не желавшая упоминать о ста тысячах флоринов, поскольку и доктор умолчал о них в письме к Петеру.
– А вдруг это какой-нибудь интриган, какой-нибудь шпион или австрийский агент? – продолжал молодой человек.
– Ты сам рассудишь, Петер.
– Значит, вы советуете мне съездить к нему?
– Да, советую. Не следует пренебрегать человеком, который хочет перенести на тебя дружеские чувства, какие раньше питал к твоему отцу.
– Но зачем он приехал в Рагузу? – продолжал Петер. – У него здесь дела?
– Может быть, он затевает здесь дела, – ответила госпожа Батори. – Говорят, он несметно богат, и весьма возможно, что он хочет предложить тебе какое-нибудь хорошее место.
– Я съезжу к нему, матушка, и узнаю, зачем я ему понадобился.
– Поезжай сегодня же, Петер; отдай визит, который сама я не могу ему нанести.
Петер Батори поцеловал мать. Он крепко прижал её к груди. Казалось, какой-то секрет угнетает его, секрет, которым он не может с нею поделиться. Что же за мучительная, что за важная тайна тяготила его, тайна, которую он не мог открыть даже матери?
– Бедный мой мальчик! – прошептала она.
В час дня Петер вышел на Страдон и направился вниз, к гравозскому порту.
Проходя мимо особняка Торонталя, он на мгновение остановился – всего лишь на мгновение. Он бросил взгляд на боковой флигель, выходивший окнами на улицу. Занавески были спущены. Дом казался совсем необитаемым.
Петер Батори снова ускорил шаг. Но его остановка у особняка Торонталя не ускользнула от внимания женщины, прогуливавшейся на противоположном тротуаре.