Мир приключений, 1976 (№21) ,
— Александр Филиппович, ваш помощник у нас и просит вас зайти.
Появление старушки и ее осведомленность в планы майора явно не входили. «Узнала одна, через пятнадцать минут знает весь поселок, — подумал он, — а это уж совершенно ни к чему». Выругав про себя Звягина, Афанасьев изобразил улыбку и пошел со старушкой.
Хозяйка пригласила майора в большую светлую комнату и, указав на лестницу, ведущую на второй этаж, кивнула:
— Там ваш молодой человек.
Не скрывая раздражения, Афанасьев поднялся в мансарду. Довольный Звягин сидел недалеко от окна и смотрел на пустой дом, который отсюда был виден весь как на ладони.
— Вы как сюда попали? — как можно тише и спокойнее спросил майор.
— Познакомился с Никитой Тихомировичем, он адмирал в отставке, а потом с Зинаидой Христофоровной — его женой — разговорился. Адмирал мне прямо: «Вы жулик?» Я ему: «Нет, офицер» — и удостоверение показал. Тогда говорит: «Если нужно, можем помочь». Вы ведь сами говорили, что следует доверять людям. Они мне рассказали, что дача пустая и там только мальчишки со всего Серебряного бора играют. Сейчас адмирал пошел на разведку — посмотреть, что там и как. Я его отговаривал, а он сказал, что в этом нет ничего страшного, подозрительного, он и раньше там бывал. И пошел.
В окно Афанасьев увидел появившегося из-за угла дома плотного старика в белом чесучовом костюме, с лопатой в руках и корзиной. Он нагибался к заросшим грядкам, что-то рассматривал, потом подошел к дому, покрутился возле дверей, заглянул в закрытые окна, осмотрел что-то возле стены и снова вернулся к грядкам. Теперь Афанасьев заметил, что у него в корзине вместе с землей торчали какие-то кустики.
Через несколько минут адмирал вернулся. Афанасьев спустился ему навстречу, все еще не решив, стоит ли наказать Звягина или он заслуживает благодарности. Отставной моряк после знакомства, раскуривая трубку, усмехнулся:
— Под старость переквалифицировался в детективы. По-моему, в дом никто не входил. Двери-то явно не открывались. Позавчера дождь был, так под окнами как прибило песок, так он и сейчас целехонький. А вот в заборе, за домом, отсюда это место не видно, оторвана доска, и там свеженькие следочки. — Адмирал взглянул на Афанасьева, внимательно слушавшего вновь испеченного сыщика, и сразу же добавил: — Вы не сомневайтесь в моих способностях. Я охотник и в следах разбираюсь не хуже вас. Думаю, те, кого вы ищите, на даче не задержались, а прошли на соседний с моим участок. А там по забору малинник густой, так что дачники их и не заметили. Объясните, в чем дело. А то я вашего переодетого помощника спрашиваю, а он все твердит: «секрет», «служебная тайна».
Афанасьев рассмеялся. Ему ничего не оставалось, как рассказать моряку вкратце, что произошло.
— Ну все правильно! — И адмирал поделился своими наблюдениями: — Возле забора, где доска оторвана и держится едва на верхнем гвозде, трава примята, и у меня сложилось впечатление, что там что-то лежало. Наверное, эти самые вещи. Но куда же они их смогли унести? Пойдемте посмотрим? Нет, не к пустому дому, а на улицу. Ведь с соседнего участка только один выход.
Они вышли и направились к участку, что расположился рядом. Еще издали заметили оторванную планку штакетника, прислоненную к перекладине. Она стояла на земле, ее остро заточенный конец был значительно ниже других. Не останавливаясь, они прошли дальше, вышли на перекресток.
Улицы были пустынны, солнце пекло неимоверно, и все дачники спрятались в тень или были на Москве-реке. Афанасьев попросил:
— Товарищ адмирал! Я не злоупотреблю вашей любезностью, если на час или два попрошу приютить и второго моего помощника? Из ваших окон хорошо просматривается окрестность, а наблюдателей не видно.
— Да, в этом отношении моя рубка что надо. Для пользы дела пожалуйста. Могу предложить и отличный бинокль.
— Тогда я его сейчас подошлю. — Афанасьев быстро зашагал к машине.
Он издали увидел «Жигули». Ильин, на переднем сиденье, дремал, прислонившись к двери, а Николая Митрофановича вообще не было видно: он улегся на заднем сиденье, да еще прикрылся газетой.
— Недурно устроились, помощнички, — усмехнулся Александр Филиппович.
— А мы замаскировались, — откинув газету, заулыбался шофер.