— Знаю я это место, — вмешался Михаил Трофимович. — Местные жители там иногда берут песок.
— Вот, вот. В одной такой яме Ладушка и отыскала все. Яма глубокая, метра полтора, а то и поглубже.
Собака поняла, что разговор идет о ней, подошла к проводнику, села рядом, положила голову на колени своего друга и стала посматривать то на одного, то на другого.
— Все лежит в углублении, вроде как в норе, в полиэтилен завернуто, я пощупал: сумки, магнитофон, еще что-то. Сверху песком завалено. Мы с Ильиным, возвращаясь, все свои следы заровняли. Любопытных никого не было, так что, думаю, мы не наследили. Придут они за вещами. Нужно ждать. Обязательно придут, — уверенно закончил проводник.
— Если не заметили вас, то придут, — вздохнул Михаил Трофимович, — а если видели, как вы там с собакой шныряли, то просидим до морковкина заговенья. — Он подошел к шкафу, порывшись в связке ключей, открыл дверцу и вытащил две маленькие, портативные рации.
— Возьми. Отдай своим сыщикам, отлично работают, а в засаде незаменимы.
— А у тебя заряженной фотокамеры нет?
— Ты, друг, как цыган. Попить нет? Поесть нет? Обуться нет? Одеться нет? А лошадки не найдется?
— Ладно, не ворчи.
— Хочешь фоторужье или «Зенит»?
— Давай лучше «Зенит», а то с фоторужьем таскаться…
Афанасьев подъехал к магазину, купил хлеб, колбасу, несколько бутылок нарзана и направился к дому адмирала. Зинаида Христофоровна сообщила, что ее муж забрал удочки и ушел.
Афанасьев завернул в куртку продукты, рации, снял рубашку, повесил на шею фотоаппарат и не торопясь отправился к реке. Он сразу заметил на берегу одинокого рыбака. Берег и прилегающая к нему прибрежная полоса были пустынными. Видимо, не любили здесь купаться и загорать дачники. Возле трех хорошо оборудованных удочек колдовал адмирал. В целлофановом пакете, наполненном водой, плавали два ерша и окунишка.
— Не велик улов, ухи явно не получится, — усмехнулся майор.
— Да, не клюет, — пожаловался моряк. — А я сюда каждый день по ведру подкормки бросаю и ловлю. А сегодня как кто заколдовал. К непогоде, то ли? — Рыбак осмотрел горизонт, но небо было чистым. — Парит здорово. Ну ничего, может, рыбка покрупнее клюнет. Вот там возле кустов расположился ваш молодой человек, а второй пошел проводить одну компанию. Да вон он возвращается.
Майор передал подошедшему Ильину сверток, объяснив, что в нем еда и рации — одна ему, вторая Звягину. Оглядевшись и не заметив посторонних, Афанасьев вытащил рацию и для проверки включил прием. Немедленно послышался зуммер вызова. Прибавил громкость и сразу же услышал:
— Саша! Саша! Это я, Миша! Прием.
Несмотря на искажение голоса, Афанасьев догадался, что это его вызывает Михаил Трофимович. Переключив тумблер на передачу, ответил:
— Миша, я тебя слышу хорошо. Что ты хочешь?
— Велено немедленно забрать все, что нашли. Понимаешь? Немедленно! Постарайся осторожно.