— Расскажите нам, Костя, как и где вы познакомились с Павлом Тюриным?
— А вы его нашли? Что с ним?
— К сожалению, что с ним и где он, нам неизвестно, поэтому и прошу вас рассказать о нем все самым подробным образом.
— Так вот, перед Маем я получил стипендию и зашел в «Находку» — это возле площади Дзержинского букинистический магазин. Посмотрел, что есть на прилавках, и вышел. Там, возле магазина, в сквере, постоянно толкутся люди с редкими книгами. Правда, их прогоняют милиция и директор магазина, но они отойдут, а потом возвращаются. Смотрю, в сторонке стоит мальчик, в руках книга, завернутая в газету. Я подошел, спросил, что у него. Он развернул. Я так и ахнул. География, изданная в 1718 году, еще при жизни Петра Великого. Книга старая, но довольно хорошо сохранилась. Я спросил, сколько стоит. А он мнется и в свою очередь спрашивает, сколько я дам. Знаю, что книга очень дорогая, и так, на всякий случай, предложил семьдесят пять рублей. Он сразу согласился. Я вспомнил, что у меня с собой и пятидесяти не наберется, и попросил пойти со мной домой, у Наташи деньги были: нам ее родители помогают. По дороге разговорились. Дома я рассчитался с Павлом. Поинтересовался, какие он книги намерен продать еще. Он сказал, что сам решать этого не может, а посоветуется с бабушкой. Потом я купил у него восьмитомник монографий Костомарова, изданный в 1908 году, все за сто рублей. Два томика Берсеньева «Московский Кремль в старину и теперь» на веленевой бумаге за пятьдесят рублей, и вот сегодня Павлик притащил две вот эти книги Шильдера — «История Александра Первого», их должно быть еще два тома, — озабоченно закончил Костя.
Павлов внимательно слушал и перелистывал редкие книги, которые принес из своего кабинета.
— А скажите, сколько они могут, по вашему мнению, стоить? А?
— Точно не знаю, — смутился молодой человек.
— Ну что же вы, а еще историк, книги-то по вашей специальности, — удивился Павлов.
— Ну, примерно представляю, конечно…
— Подороже, чем вы заплатили? — снова переспросил старший инспектор.
— Ну, я думаю… — неопределенно ответил студент.
— Допустим, знаете, тогда как же вы так, извините, «обжали» бедного мальчика с его бедной бабушкой? — съязвил Афанасьев.
— Это уже слишком высокие материи, да если не я, так другой, — пожал плечами Костя.
— Но вы-то еще и будущий педагог, — вздохнул Павлов.
Разговор зашел в тупик. Приподнятое настроение у потерпевшего исчезло. Уходя, он задержался в дверях.
— Может быть, можно забрать с собой книги?
— Повремените, — лаконично ответил Афанасьев.
Утро следующего дня не принесло новостей: засада не имела успеха, обход ресторанов и закусочных с шофером такси не дал результатов. Мало того, дежурному позвонила хозяйка ограбленной квартиры и «обрадовала» — оказывается, пропали еще облигации трехпроцентного займа на шестьсот рублей, принадлежащие ее родителям. Значит, преступники с деньгами и могли уехать куда-нибудь, например на юг.
«В общем, ищи-свищи», — думал Афанасьев, усаживаясь с Павловым в машину, чтобы ехать к букинистам.
По пути в «Находку» Павлов увлеченно рассказывал, вводил, так сказать, в курс дела неофита Афанасьева.