Приехав к себе в отделение, майор увидел инспектора Киселева, который беседовал с потерпевшими. Он передал инспектору ключи от автомашины, забрал из багажника вещи, чтобы предъявить их молодым людям, а потом вернуть под расписку. Пострадавшие, видимо, никак не ожидали такой оперативности и настолько растерялись, что не знали, что им делать.
Афанасьев застал Павлова над изучением каких-то книг. Он настолько увлекся, что даже не обратил внимания на приход начальника. Афанасьев постоял немного у двери и дважды спросил своего старшего инспектора, что тот выяснил по его заданию, но Павлов даже не поднял головы, и майор еле сдержался, чтобы не повысить голос. Он знал, что Павлов книголюб, знал, что у него интересная и ценная библиотека, но никак не мог предполагать, что такой серьезный и опытный работник вместо розыска мальчика будет изучать какие-то книги. Афанасьев подошел к столу, захлопнул книгу, которую в лупу рассматривал Павлов.
— Нашел время, Кузьмич, книжками любоваться. Что с мальчишкой?
Павлов взглянул на Афанасьева, встал, бережно взял со стола книгу.
— Ты посмотри, Саша, что это такое! Просто невероятно. Это же уникальные издания.
Слово «уникальные» Павлов произнес по слогам и с каким-то особым почтением.
— Слушай, я у тебя про Павла Тюрина спрашиваю, а ты мне книжками голову морочишь.
— Я тебе как раз и отвечаю. Эти книжки продал потерпевшему тот самый загадочный мальчишка, который ни в одну поликлинику или больницу не обращался. Кстати, он, видимо, по Киевской дороге не живет. Проверили четырнадцать семей Тюриных, но старушки, заметь, одинокой, с внуком Павликом, до Апрелевки не нашли.
— Почему до Апрелевки?
— Завтра будут проверять и дальше. Думаю сейчас сходить к потерпевшим и поподробнее побеседовать с ними об этом Павлике. Книжки мне отдала жена студента, его самого дома не было, он ездил к каким-то родственникам.
— Не надо никуда ходить. Потерпевшие сейчас у Киселева. Пойдем посмотрим и поговорим. Кстати, объясни, пожалуйста, зачем ты забрал эти книги?
— Очень просто. Книги настолько редкие, что их могут знать букинисты. Хочу кое-кому показать.
— Ну что же, может быть, в этом есть резон. Пойдем к Киселеву.
Павлов пошел было за Афанасьевым, но вернулся, открыл сейф, аккуратно уложил в него книги, потом захлопнул стальную дверь, закрыл замок и только тогда вышел из кабинета.
Потерпевшие рассыпались в благодарностях и, казалось, были удивлены таким быстрым результатом.
Женщина, торопливо осматривая вещи, подтвердила, что все возвращено. Вдруг лицо ее изменилось, и она несколько раз с опаской взглянула на дверь, словно ожидая, что вот-вот появится что-то страшное. Афанасьев перехватил ее взгляд.
— Чего вы боитесь, Наташа?
— Бандитов! Разве их не приведут? — шепотом спросила она.
— К сожалению, их еще не поймали. Когда поймаем, обязательно вам покажем, да вы не бойтесь. Они у нас после задержания пай-мальчики, много я таких перевидел. Ищешь чуть ли не громилу, а задержишь — смотреть не на что. И ростом меньше, и голосок дрожит.
Афанасьев распорядился предъявить вещи и вручить их хозяйке, а сам пригласил к себе в кабинет старшего инспектора и студента.