— Не к добру уступили крэн-и-лонги дорогу…
— А ты уверен, что они были?..
Он остановился как вкопанный.
— А выстрел?
— А ты наверное слышал его?
Глаза его забегали. Он вспоминал напряженно.
— Эскалор, ты слышал выстрел?
Молодой горец вздрогнул от неожиданного вопроса и остановился также.
— Разве не все слышали?
— А ты слышал?
Ужас глянул из широко раскрытых глаз.
— Я?.. Не знаю.
Теперь все сбились в кучу. Припоминали… Ведь туры продолжали пастись, когда мы стали подниматься к гребню. Неужели выстрел не спугнул бы их? Но если не было выстрела… значит, не было и крэн-и-лонгов…
Гассан повеселел совсем. Он хохотал над Эскалором, принявшим небо в просвете гребня за синюю чалму. Как еще не повиделся ему зубец гребня когтем грифа?
Осыпь опять.
— Ну, ищи следов твоих крэн-и…
Он не кончил. За поворотом вдвинулся, засекая Тропу, под ноги, между ними и передовыми язгулонцами, вычерченный на песке — посохом или дулом ружья — треугольник; в треугольнике — глаз; в зрачке — рукоять ножа.
Я наклонился. Гассан схватил меня за руку.
— Не касайся зачарованного круга, таксыр. Ты вынешь смерть из земли!..
— Я хотел подарить тебе этот нож на память о переходе. Если ты не хочешь…