Начальственные брови поднялись выше.
— А чай и сахар?
— Так точно, полностью получено, — один за всех ответил правофланговый.
— Вот оно как! — протянул полковник и повернулся к ротному.
— Капитан… Позвольте, что такое? Вы, кажется, плачете?
— Никак нет, господин полковник, — торопливо ответил старик, вздрагивающей рукой проведя по глазам и носу. — Потею-с, господин полковник.
— Фи, перед фронтом! — гадливо поморщился генштабист. — Против этого есть средства, капитан. Впрочем, я еще не кончил с людьми… Для меня здесь есть некая неясность.
Поискал глазами по шеренге, выбрал и вплотную подошел к солдату.
— Чай и сахар у тебя, значит, есть? Предъяви.
Солдат скосил глаза: на лбу сразу выступила крупная испарина.
— Никак нет.
— Ага! — торжествующе улыбнулся полковник. — Поручик Востряков, запищите. Рядовой… твоя как фамилия?
— Стенной, ваш-бродь.
— Стенной… чаю и сахару не получил.
— Никак нет, получил сполна! — испуганно выкрикнул солдат.
— Как получил? Куда же ты его девал?
— В расход вывел, по случаю жары.
Рука в белой перчатке быстро поднялась. Голова Степного мотнулась от удара.
— Не выводи другой раз в расход преждевременно, сукин сын.
Он перешел к следующему.