Таня молча пошла впереди меня. Ей так хотелось еще раз поводить меня по лесу… В приемной — длинной неуютной комнате — мы сели на диван. Таня была очень возбуждена и подавлена одновременно. Я ее не узнавал. Какая спокойная и веселая была она в лесу.
— Дядя Коля, — воскликнула она, едва мы сели, — я всю ночь не уснула! Я думала. Я больше не могу здесь жить. Возьмите меня к себе. Я ем совсем мало. И все умею делать. Не смотрите, что я маленькая! Когда бабушка хворала, я все делала: и готовила, и стирала, и пол мыла. И сама на базар ходила. Я буду все, все вам делать. Твоя бабушка будет только отдыхать. Возьми меня с собой! Пожалуйста, возьми! Я могу спать на чердаке. Я вам совсем не помешаю, нисколько!
Таня вся тряслась. Серые глаза так потемнели, что казались черными.
— Может быть, ты хочешь к брату? Я могу ему телеграфировать. Он приедет за тобой и заберет отсюда, — нерешительно сказал я. (В конце концов это его сестра или не его?)
— Я не хочу к брату, — твердо заявила Таня. — Я хочу к тебе. Зачем мне такой брат? Никогда даже письма не написал. Кедровых орешков не прислал, а ведь в Сибири их можно собирать даром, прямо под деревом. Даже еловой шишки не прислал. Возьми меня к себе, дядя Коля! Потому что… я все равно уйду отсюда.
— Ладно, я возьму тебя к нам, — холодея, сказал я. (С самого начала я предчувствовал почему-то, что этим кончится.) С одним условием… Дай слово, что никогда не будешь расстраивать бабушку. Будешь ее слушаться?
Таня так побледнела, что я испугался — не дурно ли ей. Она молитвенно сложила руки. Губы ее шевелились. Она на какое-то время онемела. Я молча смотрел на нее, понимая уже, что никогда не смогу бросить ее, даже если бабушка и отец будут против. Что ж, тогда заберу ее с собой на плато. В Черкасском есть школа.
В комнату заглянула та же воспитательница.
— Вам никто не мешает?
Она улыбнулась и хотела идти, но я подошел к ней.
— Я хочу удочерить Таню. Что для этого требуется? Воспитательница всплеснула руками.
— Но вы так молоды!
— При чем здесь… Впрочем, я ведь живу не один: у меня отец, бабушка. Есть и мать.
— А они согласятся?
— Думаю, что сумею их убедить. Воспитательница села рядом с нами.
— Вы не расстраивайтесь, — сказала она почему-то. — Посоветуйтесь с родителями, с бабушкой. Если они пожелают взять девочку, то мой вам совет: пусть они ее и удочеряют. Не осложняйте себе жизнь. Вы женитесь, будут свои дети…
— В ближайшие годы не собираюсь жениться. Так какие необходимы формальности?
— Ну, ваше заявление в исполком, справка о жилищных условиях, о здоровье… Что еще… я пойду и напишу вам на бумажке все, что требуется для удочерения. Хлопот будет много, предупреждаю…
Она бросила взгляд на замершую Таню и усмехнулась.,
— А потом еще больше, я думаю. Таня — человечек сложный, с ней будет нелегко. Вы берете на себя бо-оль-шую ответственность. У меня сын тоже такой… Дон-Кихот. Дали ему путевку на заводе в дом отдыха, а он отказался в пользу уборщицы. Хочет жениться на матери-одиночке. Я все глаза выплакала. Ни о чем другом не могу думать. Зачем нам чужой ребенок?