Айрука он нашел неподалеку, у подножия огромного поросшего густой растительностью холма. Тайшин сидел перед небольшим костром. Отсветы огня метались по всегда безмятежным застывшим чертам маски, которая сразу же повернулась в сторону ствола большого кедра, за которым стоял, спрятавшись, Адучи.
– Проснулся?
Мальчик вышел из-за укрытия. Его уже не удивляло сверхъестественное чутье Наставника. Обычный человек ни за что не смог бы увидеть мальчика, прижавшегося к шероховатой коре огромного дерева в сгущающихся сумерках. Айрук мог. Его просто невозможно было застать врасплох. Поэтому Адучи никогда особенно не обольщался на этот счет.
– Как ты меня заметил? – он подошел к костру и присел прямо на землю. – Я старался двигаться бесшумно, как ты меня учил. Ветер дул в мою сторону. Как?
– Зрение, слух и обоняние очень легко ввести в заблуждение. Поэтому никогда не полагайся только на них. Всегда имей в резерве что-то еще, что поможет тебе, если эти чувства тебя подведут. Тайшин должен чувствовать мир. Понимаешь? Чувствовать всем своим телом, в котором глаза, уши и нос – только отдельные элементы. Почувствовать должно что-то внутри тебя, уловить волны внутренней сущности окружающих вещей. Только тогда ты сможешь уверенно действовать в любой ситуации. Тайшин должен практиковать необычные для людей способы восприятия. Если ты будешь рассчитывать только на свои, пусть и тренированные, сверхчувствительные органы чувств, привычные и известные людям, любой человек сможет обмануть тебя. Именно в этом преимущество тайшинов – в необычных способах восприятия. Вот, например, сейчас ты чувствуешь чье-нибудь постороннее присутствие?
Адучи стремительно обернулся, но никого не увидел. Темнота уже сгустилась настолько, что в нескольких метрах лишь смутно различался бесформенный кустарник. Не помогло и периферическое зрение, которому начал обучать его Айрук. Отсветы от костра мешали уловить постороннее движение. Ориентироваться по запахам мешал ветер. Он позволял уловить только те запахи, которые приносил с собой. Это всегда сужало спектр ощущений. Вот и сейчас это были только запахи листвы и реки. Больше ничего. Адучи прислушался. В последнее время его слух стал воспринимать настолько тихие звуки, что позволял услышать при определенной концентрации шум крыльев птицы в десятках метров над землей. Сейчас он различал лишь шорох травы, шелест ветвей, царапающих друг друга листвой, дуновение ветра, плеск текущей воды. Никого.
Адучи посмотрел на маску Наставника, пытаясь проследить направление его взгляда, но Айрук сразу уловил этот маневр и демонстративно завертел головой в разные стороны.
– Ничего не чувствую, – хмуро пробормотал Адучи.
Айрук пожал плечами, мол, нет и нет. Вдруг из-за того самого кедра, за которым еще недавно прятался сам Адучи, послышался радостный вопль, и к костру вылетела заостренная палка, воткнувшись у самых ног Наставника. Оттуда выскочил Унген, торжествующе взирая на раздраженного друга.
– Как никого не чувствуешь? А меня? – он захохотал и, кувыркнувшись, подкатился к огню.
– Ничего удивительного, – Айрук смотрел черными провалами глазниц в маске на обоих мальчиков. – Будь на твоем месте Унген, он тоже не заметил бы тебя. Поэтому не торопитесь разочаровываться в себе. Просто вам предстоит еще многому научиться. Вы только еще в самом начале Пути, а значит, запаситесь терпением и вниманием. Запомните: нетерпение – один из самых худших пороков.
Наставник встал и жестом позвал мальчиков за собой, шагнув в темноту. Адучи и Унген торопливо, но, стараясь не производить лишних звуков, последовали за ним.
Глубокая, непроглядная темнота ночного леса не позволяла видеть превратности ландшафта, и Адучи успел за несколько минут шесть раз споткнуться и два раза упасть, ощутимо ударившись коленями и локтями о выступающие из земли корни и остроконечные камни. Судя по глухим звукам и сдержанному шипению, он понял, что Унген чувствует себя в темноте тоже не очень уверенно. Еще через несколько минут они окончательно потеряли друг друга. Кричать Адучи не решился, поэтому оставалось рассчитывать лишь на свои возможности. Он замер, раскинул в стороны руки, растопырив пальцы, и закрыл бесполезные сейчас глаза. Нужно было отпустить свои чувства странствовать по окружающей темноте. Только так, анализируя тончайшие импульсы, ощущаемые кончиками пальцев, словно антеннами, улавливающими невидимые волны, можно поймать слабый сигнал, выдающий чье-либо присутствие. Никого. Или Унген тоже замер, или ушел слишком далеко. О том, чтобы поймать ощущение Айрука, невозможно было даже мечтать. Он, скорее всего, специально устроил все эти блуждания. Что он там говорил? "Почувствовать нужно чем-то внутри себя". Чем? "Уловить волны". Легко сказать…
"Руки могут очень просто воспринимать невидимые волны. Ладони и пальцы могут не только улавливать их, но и собирать и даже излучать самостоятельно". Айрук учил их этому, продемонстрировав фокус с огнем. Он протянул руки к кучке сухого хвороста. –
Руки обладают на самом деле невероятным могуществом, – Айрук плавно поводил ладонями над сушняком, – они являются проводниками силы, которая находится где-то внутри нас. Но она не ограничена нашим телом, она связана с силой, которая разлита вокруг и которая насыщает все окружающее. Эти силы постоянно стремятся к воссоединению и, объединившись, они способны творить чудеса…
– Все дело в способности освобождать свои силы, – просто сказал Наставник и улыбнулся.
Адучи опять замер. Слабый зуд в кончиках пальцев задал направление. Ошибки быть не должно. Там, в темноте, должен находиться либо Унген, либо Наставник, потому что Адучи настроился именно на них. Айрук говорил: "Когда мы хотим найти кого-нибудь, мы уподобляемся охотникам, которые охотятся за ощущениями. А это значит, что мы должны довести наше тело до состояния, когда оно на расстоянии может отличить белку от оленя, использовав для этого только лишь свои ощущения. Научиться выделять среди тысяч ощущений одно, вот истинное мастерство настоящего охотника. Сделать это сложно, особенно в самом начале обучения, потому что в этом мире излучает все…".
В данный момент Адучи был уверен, что обнаружил Унгена. Он медленно двинулся в выбранном направлении, стараясь соблюдать все тонкости этого искусства, которому настойчиво обучал мальчиков Айрук. Как-то раз он увел их далеко в тайгу…
– Ты боишься? – голос Наставника в нескольких шагах слева. Ничего не видно – повсюду тьма, уже давно наступила ночь. – Тьма для тебя – накидка. Она парализует твои органы чувств, с помощью которых ты привык ориентироваться в этом мире. Стоило прикрыть их, и все: ты ослеп и оглох, ты растерян и обездвижен.
– Она может делать с тобой все, что угодно, ты в ее власти. Сейчас ты подавлен и выступаешь в роли жертвы. Твой страх насыщает ночь опасными излучениями, звучащими на невидимых струнах пространства тревожными аккордами. Злобные существа, которые с легкостью улавливают подобные звуки, обычно приходят к их источнику, чтобы поживиться его силой. Причем человек или животное могут даже не увидеть до последнего момента подстерегающую их опасность.
ebooksa