— Так идем же! Вместе мы как-нибудь справимся с ними.
— Навстречу идут какие-то люди.
Обгоревшее, рябое от коросты лицо Минцеля побледнело.
— Надо поворачивать назад!
— Нет, теперь я отсюда так просто не уйду, — Шёневеттер посмотрел на скалы, почти отвесные. — Давай крючья — и за мной!
Он решил подняться выше тропы и там переждать, когда неизвестные пройдут мимо. Забравшись вверх, он опять увидел людей. Их было двое — мужчина и женщина.
— Никто и не стрелял. Это тебе причудилось, — говорю Юрику утром.
Тот и сам сомневается:
— Очевидно, упал одинокий камень, хотя звук больше походил на выстрел.
Снежный заряд свалился в долину. Мы пошли дальше.
— Караван, несомненно, шел по тропе, по которой идут сейчас Стас и Лялька. А следы его надо искать в тех местах, где есть лавиносборы, — говорит Юрик.
— Какие?
— Видишь цирк? А там снег как воронка. Это и есть лавиносбор.
— Ну и что?
— Так вот, я могу почти точно утверждать — караван Джаигира попал в лавину. Искать его остатки надо под лавиносбором.
Мы пробираемся через ледяные торосы, осматриваем гроты и щели. Юрик развивает свою мысль дальше;
— Конечно же! Была весна. За зиму намело в горах много снега. На кручах повисли карнизы, перегрузились. Снег на тепле подтаял и обрушился вниз. А в это время по тропе шел караван...
— Но тропа узкая. Все погибнуть не могли!
— Пожалуй, ты прав. Какая же должна быть лавина, чтобы похоронить караван из сотен лошадей и верблюдов?
Мы выходим на ровный лед. Небо уже совсем очистилось от туч. Опять начинает припекать солнце. Надеваем очки, лица закрываем широкими бинтами. С кожи свисают лохмотья. Она так болит, что, кажется, солнечные лучи колют иголками. Постепенно начинаем раздеваться. Штурмовки и свитеры подкладываем под лямки рюкзака, чтобы не резало плечи. Реп-шнур обматываем вокруг пояса, под ногами плотный лед, можно и не идти в связке.