Островитяния. Том второй

Наконец она поднялась. Занятый разговором с Ларнеллой, я оказался застигнутым врасплох, но, увидев, что Наттана встала, вскочил на ноги, прервав фразу на полуслове. Ларнел подал Наттане плащ, успев шепнуть что-то, что заставило ее рассмеяться, — и вот наконец-то мы были одни.

Наттана шла рядом, но я не мог выговорить ни слова. На сердце было неспокойно; я старался уверить себя, что все в порядке, но чувство досады и унижения не покидало меня.

— Нет, умно придумано! — рассмеялась она.

— Не знаю.

Смех оборвался; мы дошли до большака молча.

— В чем дело? — холодно, как разговаривают с капризным ребенком, спросила Наттана.

Я хотел было сказать, что ревную, что попытаюсь справиться с собой, но слова «ревность» в островитянском языке не было.

— Я не имею никакого права… — начал я.

— О каком праве вы говорите, Джонланг?

— …права возражать, но все равно скажу. Сам не знаю, что со мной происходит, Наттана. Мне не понравилось, что я вошел и увидел, как вы… Не знаю, трудно объяснить.

— Вам нечего беспокоиться, — сказала Наттана. — Если же вам что-то не нравится, что ж поделать. Почему вы думаете, что имеете какие-то права?

— Но я и сказал, что не имею…

— Отчего же, конечно имеете! Но вам следовало бы чуть получше знать меня! — В ее голосе прозвучал упрек. — На самом деле вам хочется знать, какие у меня отношения с Ларнелом — Ларнелом, которого я видела всего три раза!

— Мне хотелось знать, что «умно придумано».

— Да то, как повела себя его сестра, конечно. Она хотела дать ему возможность поговорить со мной и поэтому взялась развлекать вас. Это было так очевидно!

Мне стало спокойнее.

— Наттана, — сказал я, — не утруждайте себя излишними объяснениями.

— Мне это вовсе не трудно. И я ни в чем не виню вас… А теперь — о Ларнеле. Если бы он побольше узнал меня, думаю, он мог бы по-настоящему увлечься. Но все произошло так быстро и на мгновение вскружило мне голову! Мне редко приходится видеть мужчин, Джонланг, не забывайте этого, а когда попадается такой прыткий… Но послушайте, что я действительно чувствую. Вчера вечером Ларнел попросил меня зачесать волосы наверх. Я сделала это, хотя мне и не хотелось. А за ленчем мне стало скучно и не терпелось, чтобы вы поскорее пришли, а когда я вас увидела, то поняла, что спасена, и мне захотелось остаться еще немного, чтобы он сказал все, что хотел сказать.

Мне очень хотелось бы знать, что собирался сказать Наттане Ларнел, но я сдержался.

— Я не говорила ему, что наш дом — его дом, — продолжала Наттана, — потому что не захотела.