Островитяния. Том второй

22
18
20
22
24
26
28
30

И, следуя своим словам, она сначала приподняла одну ногу, потом другую, но потеряла равновесие, поскользнулась и упала. Прежде чем я успел помочь ей, она уже сидела на льду.

— Вечно падаю, — сказала она сердито. — Джонланг, мне не нравится лед.

Поймав ее руки, я помог ей встать.

— Возвращаемся на мельницу, — сказал я, не выпуская одну из холодных ладошек. — Вы не ушиблись?

— Ушиблась? Вот еще! Я поняла, что вы имели в виду, — продолжала она, осторожно и медленно идя рядом со мной. — Мне нравится ровное пространство, о котором вы говорили. Для меня это — долина.

Кончики ее пальцев, словно лица маленьких существ, выглядывали из-за края моей ладони, будто из-за высокого воротника. Рука ее расслабилась, потом снова сжалась.

Но стоило нам подойти поближе к берегу, как она вырвала руку, стремглав добежала до него и вскарабкалась наверх, где могла чувствовать себя спокойно.

— Наконец-то! — воскликнула она.

— Но это совершенно безопасно.

— Да, конечно, мудрый Джонланг, но мне никак не справиться со своими чувствами.

— Вы не сердитесь на меня, Наттана?

— Отчего мне сердиться на вас? Просто не надо было идти.

Она повернулась и, на ходу передергивая плечами и смеясь, пошла вдоль дороги к мельнице.

Внутри прохладно пахло опилками и свежераспиленным деревом. Все было точно так же, как три дня назад, только жерди для изгороди, сложенные высоким штабелем, лежали аккуратнее, плотнее, чем я сложил их.

— Сыро! — сказала Наттана, зябко поеживаясь и плотнее запахиваясь в плащ.

— Потерпите немного, Наттана.

Я положил в очаг дров и, встав на колени, насыпал стружек поверх холодного мягкого пепла, а на них уложил горбыль.

Высеченная кремнем искра коснулась фитиля моей зажигалки, и желтый язычок пламени возник на нем словно из ниоткуда. Я поднес его в волокнистой стружке.

— Никак не могу представить, что Некка выйдет замуж и уедет в другие края, — послышался сзади голос Наттаны.

— Вы будете по ней скучать?