Мы молча поглядели друг на друга…
— В прошлую и позапрошлую ночь было страшно холодно. Я все думала, как-то вы там с Доном в его сторожках — не обморозились?
— Отнюдь нет.
— Значит, все в порядке?
— Да… только устал немного.
— Здесь и отдохнете. Жизнь у нас тут тихая, неспешная. Я так рада, что вы благополучно добрались!
— А чему больше — что благополучно или что добрался? — спросил я шутливо.
— Ах, и тому и другому! — со смехом отвечала девушка, но тут же добавила: — Конечно, я вас ждала. И я очень надеюсь, что вам будет тут хорошо. Живем мы, конечно, бедно, но голодать и мерзнуть вам не придется. А если захочется чего-нибудь более изысканного, поезжайте к Эккли. Сейчас они куда богаче. Братья решили вести хозяйство сами, не успев даже запастись продуктами. Нет, еды достаточно, но самой простой.
— Мне все равно, — сказал я.
— Я так и думала, только хотела предупредить.
Она окинула меня мгновенным бесстрастным взглядом:
— Не хотите ли принять ванну, Джонланг! Я принесу вам горячей воды.
— Я принесу сам. Эттера сказала, где можно взять.
— Хорошо, тогда я хотя бы найду вам ванну.
Быстро повернувшись, она вышла.
Когда я вернулся в комнату, ванна действительно уже стояла там, а из комнаты Наттаны долетало довольное постукивание станка.
Переодевшись в свою единственную смену, я подошел к дверям ее мастерской. Весело крикнув, чтобы я входил, Наттана кивнула мне и продолжала работать. Мастерская была разве чуть просторнее моей комнаты. Станок был намного меньше, чем в Нижней усадьбе, и стоял вплотную к окну, выходившему на юго-восток, на заснеженное озеро и темный лес на другом его берегу, над лесом поднимались горные отроги, а надо всем парил похожий на огромный воздушный шар белый купол Островной.
Если бы Наттана оторвалась от работы и взглянула в окно, ей предстал бы вид не менее величественный и прекрасный, чем пейзажи Йосемитского национального парка, да еще украшенный фантастическим белым шаром, повисшим в воздухе: вдали, в северной стороне, застыли гигантским порталом отвесные скалы, между которых тек Доринг, спускаясь с альпийских высот к подножию гор недалеко от ущелий Лор и Мора.
Я стал наблюдать за Наттаной. Глаза ее были устремлены на лежащую перед ней темно-коричневую ткань, красивые руки двигались с машинальной ритмичностью, нога нажимала на педаль, и над чулком, сбоку, обозначался тянущийся вдоль выпуклой икры желобок. Как всегда, она сидела в легкой, непринужденной позе. Несмотря на машинальную отработанность движений, в каждом из них поминутно проглядывало что-то ребяческое — маленькая девочка за работой, то и дело откидывающая с выпуклого лба упрямый локон, не давая себе труда найти заколку.
— Хочу закончить это, — проговорила она в паузе между щелканьем педали, и я присел на низкую скамеечку у противоположной стены. Комната была заставлена так же тесно, как моя; тут кроме самого станка помещались прялка, чесальная машина, котелок, где она красила ткань, сложенные в кипы лоскуты материи, мотки пряжи, стол для раскройки и прочие принадлежности. Через приоткрытую дверь, ведущую в заднюю комнату, было видно кресло с разложенным на нем платьем.
ebooksa