— Приходят, будят добрых людей, — орала еще громче Маруська, — а чем заплатить — не имеют!
Фадейчев сидел весь красный, растерянно озираясь и потея, а Клешков, про себя отметив, что еще ни разу не видел таким беспомощным своего лихого приятеля, внимательно смотрел на Маруську и слушал. Чем больше она поднимала голос, тем больше ему не верилось, что она орет от злости. Он слушал.
— Вот завтра схожу в Чеку, скажу, что ко мне ходите! — кричала Маруська.
Клешков скорее учуял, чем услышал, как по двору идут. Хрустела щепа, разбросанная по земле. Он встал.
— А ну помолчи! — приказал он негромко.
И Маруська сразу смолкла, точно она только и ждала, чтобы ей это сказали. Теперь уже явно слышен был хруст щепы.
— Кого прятала? — спросил Клешков, надвигаясь на Маруську.
Но та, отшатнувшись, вдруг отчаянно закричала:
— Ря-туй-те-е!
Почти в ту же секунду Клешков ударил по скамье, и Мишка упал на пол, и тотчас же сверкнуло, грохнуло и посыпалось стекло. Прежде чем Клешков опомнился, вскочивший Фадейчев рванулся к разбитому окну, хряснула рама, и что-то тяжелое выпало наружу. Сразу задуло в окно, и ударили один за другим три выстрела. Клешков, зажмурившись, ринулся в окно и вывалился на землю. Из-за забора опять грохнуло. Он увидел, как в ясном свете луны Мишка крадется к щели в заборе, увидел мелькнувшее в другой щели человеческое лицо и выстрелил в него. Мишка вырвался на улицу. Еще раз выстрелили. Клешков через другую дыру нырнул туда же. Около чего-то темного стоял знакомый силуэт Мишки, и его голос говорил с непривычной, неправдашней ласковостью:
— А ну вставай! Вставай, браток! Вставай, а то хуже будет.
Клешков, спеша к нему, споткнулся о второе тело. Он наклонился. Черная ленточка тянулась ото лба, стекала на переносье, изгибалась вдоль крупного носа. Чужое, незнакомое, мертвое лицо.
— Давай сюда! — позвал Мишка.
Клешков подошел.
— Живой, — сказал Мишка, — прикидывается! — Он ткнул рукоятью кольта в плечо лежащего, и тот весь содрогнулся. — Вставай!
Тот нехотя поднялся, один рукав его распахнутого крестьянского полушубка был пуст.
— Что, однорукий, что ль? — спросил Мишка.
— Ранен, — определил Клешков и, отвернув полу, сказал: — Да это ж тот!
— Кто? — спросил Мишка, ощупывая карманы пленного.
— Это они сегодня на базаре устроили стрельбы. Скажешь, нет? — приблизил он лицо к пленному.
ebooksa