Начальник Иншаков и Бубнич, толкнув коней, перепрыгнули кювет и, подъехав к соснам, о чем-то переговаривались, глядя на карту. Начальник вдруг посмотрел в сторону сгрудившегося на дороге отряда, где задние все еще осаживали лошадей, выискал глазами Клешкова и махнул ему рукой.
Клешков поднял на дыбы своего гнедого и в два прыжка оказался рядом с начальником.
— Возьми двух человек, разведаешь, что там. И подходы.
Раздался топот, около них затанцевала вороная кобыла Фадейчева. Мишка попросил:
— Товарищ комиссар, дозвольте в разведку!
— Вот, пусть он будет старшим, — сказал Бубнич, оторвавшись от карты. — У него опыт есть.
Начальник отчего-то побагровел, но кивнул.
— Даешь! — гаркнул Мишка, и кобыла вынесла его на дорогу.
Клешков и вызванный им Гуляев поскакали за ним.
Дорога сужалась все больше, и вот уже стали видны редкие сосны, кусты орешника на опушке и сквозь прогалы деревьев — далекое пламя над длинными амбарами и конюшнями, расставленными неподалеку от двухэтажного барского дома с мезонином и колоннами перед входом. Со всех сторон трещали выстрелы.
Мишка подъехал шагом к последней сосне, около которой вился орешник, и остановился, глядя на совхоз. Гуляев и Клешков подъехали и стали по бокам от него. Стрельба в совхозе вдруг затихла. Издалека стало слышно, как трещит пламя. Огромный старый дом с пятнистой колоннадой еще не горел. Вокруг него и в особенности за ним вздымалось целое море могучих лип.
— Им бы, дуракам, из парка зайти, — сказал Мишка, — а они в лоб прут.
— А может, они и из парка, — сказал Гуляев, — пока не видно.
— Я еще с дороги видал, — сказал Мишка. — Дубовые вояки.
Видно было, как между горящими службами и конюшней пронесся жеребенок, остановился, попятился от огня и опять помчался, подняв хвост трубой.
Вдруг из-под куста, неподалеку от горящей конюшни, встал человек в венгерке, он махнул рукой, и отовсюду — из-за бревен, набросанных около служб, из-под кустов — начали вскакивать люди. Ветер донес слабый крик. Маленькие фигурки со всех сторон, пригибаясь, стреляя, бежали к дому. И тотчас же сверху, из окна мезонина, вырвалась и забилась красная вспышка, и ровное татаканье «максима» угомонило нападавших. Некоторые еще бежали вперед, но иные уже лежали на земле неподвижно, другие падали и отползали, а из окон непрерывно сверкали вспышки и сверху, откуда вся площадка перед домом, освещенная пламенем, была как на ладони, точно стегал огнем пулемет.
— Ну, лупит! — с удовольствием сказал Мишка. — Прям как у нас в бригаде Жорка Никоненко.
— Что делать будем? — спросил Гуляев.
— Скачи к нашим! — нахмурился Фадейчев. — Скажи, совхозники еще держатся, надо атаковать. Объясни обстановку. Скажи, за тыл эти остолопы не беспокоятся.
Гуляев тронул коня и неслышно по мягкой земле поскакал в сторону бора.
ebooksa