— Предки пилят — повеситься хочется, — говорил он, смоля одну сигарету за другой. — В тунеядцы записали…
— Тебе же нельзя курить, Антоша! — переживала за него Нина. — Голос ведь!..
— На кой он мне теперь! — отмахнулся Ремизов. — Пойду на сейнер… Когда-то я ходил на путину… Возьмут.
— Хватит кукситься! — бодрилась Мажарова, сама наполняя бокалы. — Вот приедет Сергей Николаевич…
— Только на него и была вся надежда, — вздохнул Ремизов.
У Нины настроение стало несколько лучше. В ресторанах она забывалась. Казалось, что именно здесь начинается настоящая жизнь. Особенно когда с легкостью швыряешь на стол для расчета крупные купюры…
Перед тем как уходить, Нина достала из сумочки пачку десятирублевок с банковской бумажной лентой и, распечатав, отсчитала небрежно несколько штук. Ремизов, не скрывая зависти, произнес:
— Есть же люди…
— Такого добра у меня… — усмехнулась Мажарова, бросая в сумку остальные деньги, словно это была мелочь. Антон недоверчиво покачал головой.
— Не веришь? — несколько обиделась девушка.
Она достала из сумки сберегательную книжку, раскрыла ее и протянула Ремизову.
Тот присвистнул.
— Восемнадцать тысяч… — произнес он хриплым голосом.
Сумма настолько поразила его, что он долго не мог прийти в себя. Дар речи вернулся к Антону только в такси.
— Знаешь, какая у меня идея, — решил поделиться он с Мажаровой. — Все равно болтаюсь без дела… Хочу на недельку в Москву махнуть… Брательник обещал одолжить мне башлей… Поразвеюсь там… Заодно попробую найти Роберта…
— Референта Сергея Николаевича? — заволновалась Нина.
— Да, Зайцева… Не знаю, удобно ли…
— Удобно, удобно! — горячо заверила Мажарова. — И зачем Роберта? Ты уж, Антоша, найди самого Сергея Николаевича… Впрочем, вряд ли он в Москве, не то объявился бы… Но ты узнай адрес…
— А как? — спросил Ремизов.
— Очень просто, — ответила Нина. — В паспортном столе.