— О конях не тревожься, — успокоил, — здесь недалеко, расскажешь все лейтенанту. — Он взял парня за руку, будто боялся, что тот убежит, и пошел наклонившись, раздвигая плечом кустарники.
Лейтенант Бутурлак, выслушав Филиппа, помрачнел. Раскрыл планшет, подозвал мальчика.
— Карту понимаешь? — спросил.
— Нет, — покачал тот головой.
— Эх ты, а еще парень! — неодобрительно сказал лейтенант. — В каком классе учишься?
Филипп ответил, смутившись, будто виноват:
— Школы у нас нет…
Но Бутурлак уже понял свою ошибку. Глаза у него заблестели, похлопал Филиппа по плечу, пообещал:
— Не долго уже… Потерпи до осени. — Наклонился над картой. — Лесничество здесь помечено, а в нем, говоришь, засада? — отметил карандашом. — И здесь, где ручей…
— Они еще Змеиный яр стерегут. — Филипп тоже склонился над картой, стараясь что-то понять в линиях и значках. — Змеиный яр от Щедрого озера чуть ли не до Дубовой поляны. Мы ехали по нему, там бандеры тоже сидят.
— Змеиный яр — это, наверное, здесь… — Лейтенант провел на карте извилистую линию. — И много их там?
— Змей-то?..
— Да не змей! — нетерпеливо сказал Бутурлак. — Про бандеровцев спрашиваю.
— Мы видели двух, но еще есть…
— Почему так считаешь?
— В лесничестве в засаде не меньше пятерых, я сам туда ходил, и на ручье тоже. Андрейка слышал — четверо вас. Куда же двум против четырех?
— Логично. — Лейтенант покачал головой. — Все дороги перерезали, и остается болото.
— Не пройдете, — сказал Филипп, — там только мой отец ходит, он лесником был.
— Здешние болота — гибель! — Иванов, который стоял рядом, опершись спиной на ствол ольхи, вздохнул: — Почти такие, как у нас в тайге.
— Что ты предлагаешь? — сердито спросил Бутурлак.