Андрей чувствовал, как сало прилипает к потному животу.
— А-а… — сказал так, будто только что вспомнил. — Они пса привели, нашли где-то приблудного, наверно, его в хижину и заперли.
— И огурцы для пса?
— Ну-у, если голодный, и огурцы будет жрать. У хромой Текли сучка окурки глотала. Ей-богу, сам видел. Филипп сказал — пес большой. Хвастался: мол, выучу — никто к нам не подступится!
— Пойдем посмотрим!
— Сейчас не могу, надо за травой для коров ехать.
— Слушай… — В голосе Гришки появились льстивые нотки. — Если пес действительно хороший, скажи Филиппу, чтобы продал мне. Я ему две противотанковые гранаты дам. Мне свой пес во как нужен!
— Пес — и гранаты! Может быть, за миномет? — Андрей вспомнил вчерашний разговор.
— А вот это не хочешь? — Гришка скрутил фигу, но сразу же пошел на попятный: — Хотя, если пес действительно большой… Я могу еще сала кусок добавить.
— Завтра я с Филиппом поговорю, — пообещал Андрей.
— Сходи сегодня, когда привезешь траву… — сгорал от нетерпения Гришка.
— Там посмотрим…
Андрей шмыгнул в конюшню, спрятал сало и колбасу под какое-то тряпье в подводе, облегченно вздохнул. И как еще Гришка не почуял дух этой злосчастной колбасы! Андрей взял тряпку и обтер жирный от сала живот.
Только теперь он понял всю серьезность того, что произошло.
Хорошо, что Гришка наскочил на него и поверил в выдуманного пса. Но ведь он может рассказать обо всем случившемся и еще кому-нибудь. У Андрея похолодели руки. Слава богу, Северин Романович с утра поехал посмотреть на покосы и вернется только после обеда. А тетке Анне эти рассказы про хлеб да запертую хижину ни к чему — знает только свою кладовую и магазин.
Андрей вышел из конюшни, постоял, высматривая Гришку. Тревога все больше охватывала его. Вдруг решил: заложил два пальца в рот, свистнул пронзительно. Подождал немного и, не услышав ответа, свистнул еще раз.
— Чего тебе? — раздалось с веранды. Гришка стоял с учебником в руках.
— Поехали со мной за травой.
Тот безнадежно махнул рукой:
— Мать не пустит.